сторону ладони к груди в надежде, что это поможет унять боль там. Но этого так и не происходит. Единственный раз, когда это уменьшилось с той ночи, когда мы сидели с ней в машине всего час назад. Когда она рядом со мной, когда я чувствую ее запах. Это успокоило все внутри меня. Впервые за неделю я смог нормально дышать.

— Черт, — выдыхаю я, ударяя кулаком по стеклу.

Мужчина на другой стороне вздрагивает, но этого недостаточно, чтобы разбудить его. И я понимаю, какое облегчение испытываю от того, что мне не нужно смотреть ему в глаза.

Что касается меня, я никогда не хочу делать это снова.

Есть только одна проблема, связанная с тем, что я делаю это сейчас. И это Джоди.

Когда все это уляжется, захочет ли она его видеть? Она знает, что он жив. Она знает правду. Нужно ли ей будет сказать последнее «прощай», она думала, что у нее это украли?

Одно можно сказать наверняка. Я больше не могу этого делать. Я не могу стать еще большим монстром в ее глазах. Как бы мне ни было больно отказываться от всех своих планов, я просто не могу.

Ради нее.

9

ДЖОДИ

От внимания, которое, как мне кажется, обращено на меня миллионами глаз, мою кожу покалывает, как будто по мне ползают муравьи.

За все годы, что я представляла, какой могла бы быть эта жизнь, я никогда не думала, что буду чувствовать то, что чувствую сейчас.

Я думала, это придаст сил, освободит, даже осветит.

Но прямо сейчас, когда на меня смотрит кучка старых, неряшливых мужчин, я просто чувствую себя грязной, дешевой, как полная дешевка.

Ладно, я всегда думала, что буду выступать на модной сцене, трясти попой в каком-нибудь гламурном наряде, который заставил бы меня чувствовать себя на миллион долларов, но реальность моей нынешней ситуации совсем, совсем другая.

Кортни надела на меня пару золотых трусиков — она назвала их шортами, — которые слишком сильно подчеркивают мою задницу, учитывая, что я то и дело натыкаюсь на этих ухмыляющихся мужчин с подносом с напитками в руке, что лишает меня возможности защищаться, если кто-то решит немного подурачиться. Она соединила их с топом-лифчиком, в котором, по крайней мере, есть подкладка и кисточки, свисающие снизу, помогая немного прикрыть меня, и парой туфель на заоблачных каблуках в тон.

Когда я стояла в раздевалке с другими девушками, я чувствовала себя хорошо. Даже сексуально. Но в ту секунду, когда я вышла сюда, все это вылетело из окна.

Добавьте к этому тот факт, что я новенькая, и я получаю гораздо больше внимания, чем хотелось бы в мою первую ночь.

Несколько других девушек на сцене, танцуют вокруг шестов и выглядят потрясающе. Я бы предпочла быть там, но, по словам Кортни, быть там — это привилегия, которую я должна заслужить. Сначала мне нужно доказать, что я могу постоять за себя на главном этаже. Она могла бы объяснить их как правила, которым все следуют, когда они только начинают, но я не мог не видеть в этом какой-то долбанутый ритуал инициации, чтобы отделить сильных от слабых.

Я ненавижу это. Все это.

Я думаю о зарплате и чаевых, которые сейчас у меня в лифчике, но теперь, когда я поговорила с мамой и знаю, что наше финансовое положение в порядке, даже мысль о том, сколько я могла бы здесь зарабатывать, лишает меня блеска.

Мне не место в таком заведении, как это.

Я должна была бы быть в университете и наслаждаться лучшим временем в своей жизни. Я должна сосредоточиться на карьере, жизни, будущем.

— Откуда босс нашел тебя, красотка? — усмехается парень в засаленном комбинезоне, когда я ставлю на стол по кружке пива для него и его друзей. — Ты выглядишь так, как будто тебе нужно немного взбодриться.

Я прикусываю язык, чтобы не ответить оскорблением, за которое меня, вероятно, уволили бы в течение первых двух часов моей смены здесь.

Хотя, на самом деле… меня это волнует?

— Приятного вечера, джентльмены.

— О, она еще и вежливая. Интересно, что нужно, чтобы замарать этот рот.

Мои зубы так сильно скрипят, когда я ухожу от этих засранцев, что я удивлена, что не сломала ни одного.

— Не обращай внимания на Фрэнка, он все время болтает, — говорит Кортни, когда я возвращаюсь в бар с пустым подносом.

— Он просто придурок, — бормочу я себе под нос, все еще пытаясь игнорировать покалывание на коже.

— Вот, пожалуйста, шестой столик. — Она дергает подбородком в том направлении, куда я должна была направиться, и пододвигает ко мне поднос. Быстрый взгляд через плечо говорит мне, что они для группы парней помоложе, которые кажутся не такими плохими, как остальная толпа сегодня вечером.

Делая глубокий вдох и подтягивая трусики большой девочки, я беру поднос и направляюсь к ним.

Все шесть пар глаз следят за моими движениями, но от их внимания у меня не переворачивается живот, как за предыдущими столами, которые я посещала.

И только когда я разливаю четвертую кружку пива, у меня появляется подозрение относительно того, почему.

— Спасибо, куколка, — протяжно произносит парень, протягивая руку за стаканом и обнажая испачканное чернилами предплечье. Вид очень знакомой татуировки волка заставляет что-то внутри меня расслабиться.

Они могут не знать, кто я, но они друзья Джесси. Или, может быть, они действительно знают, кто я, и он послал их присматривать за мной.

— Я думала, вы, ребята, обычно тусуетесь в своей берлоге? — Я спрашиваю смело.

— Иногда нам хочется сменить обстановку, и сегодня была одна из таких ночей, куколка.

— Тебя послал Джесси, не так ли?

Его брови в замешательстве сходятся на переносице, заставляя мое сердце учащенно биться, когда я понимаю, что неправильно это поняла. — Джес—

— Нет, он не упомянул, что сегодня вечером мы найдем потрясающую новую девушку, разносящую напитки. Однако для нас приятный маленький сюрприз, — перебивает парень слева от него, заставляя меня еще больше заподозрить неладное.

— Верно, ну… У меня есть работа, которую нужно сделать.

— Ты, конечно, должна, милая. Будь осторожна. В этом месте есть несколько интересных персонажей.

— Да, я начинаю понимать это.

— Ты уверена, что это действительно то место, которое тебе нужно? Нам бы не хотелось, чтобы кто-то пострадал.

Первый парень хрустит костяшками пальцев, когда его друг говорит это, и я прищуриваюсь, переводя взгляд с них двоих.

Меня осеняет мысль, но Кортни зовет меня по имени, прежде чем она успевает по-настоящему расцвести.

— Приятного вечера, джентльмены, — говорю я еще раз и ухожу.

***

К тому времени, как моя смена подходит к концу, внимание к моему почти обнаженному телу не ослабевает, и мои ноги болят все сильнее с каждым шагом,