Стигвуд шумно сглотнул. Олдхэм поднял на него заблестевшие глаза и продолжил:

— Эта Ка, полная ненависти, страдания и отчаяния, концентрировалась в подземной усыпальнице, и горе тому, кто попытался проникнуть туда! Неудержимая слепая Ка — сгущенная ненависть — расправлялась с любым непрошеным гостем, с кем-то раньше, с кем-то позже. Теперь представьте себе, что будет, если научиться собирать эту силу и распылять ее в нужном месте. — Он растянул губы в улыбке. — Не будем уточнять.

— Разве это возможно? — спросил Стигвуд… почему-то шепотом.

— Понятия не имею, — признался генеральный консул. — Но наверху считают, что да. Во всяком случае, они хотят попробовать. Кто знает, может быть, это станет нашим ответом «Новичку».

Больше они на эту тему не говорили. Но теперь, сидя на гостиничном унитазе и тупо глядя на клочья волос, падающих на плитку, Стигвуд неожиданно подумал вот о чем. А что, если таинственная сила Ка существует не только в сознании свихнувшихся политиков? И что же тогда получается? Он, Роберт, собирается добровольно забраться в смертельную ловушку. Туда, где эта самая Ка прицепится к нему, чтобы прикончить?

— Дорогая! — окликнул он.

Элси не позволила ему договорить.

— Кто здесь дорогая? — спросила она.

— Ты, — ответил он. — Моя любимая и верная жена Элси.

— Ох, дьявол! — Она неловко захихикала. — Извини, дорогой. Что ты хотел спросить?

— Тебе что-нибудь известно о проклятии фараонов?

— Не-ет, — протянула Элси.

— Я слышал про эту штуку, — подал голос Пол, все это время из деликатности находившийся снаружи. — Мистическая чушь… вроде летающих тарелок и снежного человека.

«И в самом деле, — подумал Стигвуд. — Если кто-то в это верит, то только не я. Получается так же, как с проклятием шамана. Дикарь пугается, ждет смерти и умирает. А человек цивилизованный плюет на дикарские заклинания, и они на него не действуют. Вот и весь фокус».

Элси закончила стрижку и предложила ему посмотреть на свое отражение. Он посмотрел, и оно ему неожиданно понравилось. И все бы хорошо, только в этот момент Роберту Стигвуду вдруг смутно припомнилось, что египетские жрецы тоже брили головы. Настроение испортилось, хотя он и не был суеверным.

1

Сергей Петров в эту ночь не спал совсем. Ему было не впервой. Да и возбуждение было слишком сильным. Лихорадочную работу мозга не удавалось остановить никакими усилиями. Прекрасно зная об этом своем свойстве, Петров лег на кровать одетым, обложившись документами и гаджетами.

Проверяя почту и странствуя в соцсетях, он мысленно находился далеко от гостиничной комнаты, прикидывая, все ли сделано и приобретено для того, чтобы не было перебоев и осложнений в поисковых работах. Нет, кажется, все учтено и продумано до последней детали. Скрупулезная возня с макетом в подвале стала благотворной для Петрова во многих отношениях. Помимо всего прочего, он научился не упускать мелочей, из которых складывается одно большое целое. А еще он научился терпению и упорству. И теперь вместе со всеми многочисленными знаниями и достоинствами, которыми обладал Петров, приобретенные качества работали на него.

Отложив телефон, он раскрыл перед собой дневник Герберта М. Страницы пахли тленом, сыростью и прелью. Но запах этот был сладок для шевельнувшихся ноздрей Петрова. Он потянул носом. Тетрадь, находящаяся в его руках, побывала в подземных катакомбах, проложенных фараонами от моря до пирамид. В этом не было сомнения. Как и в том, что очень скоро Петров проникнет туда, куда уже давным-давно не ступала нога человека.

Справятся ли его люди с поставленной задачей? Он стал мысленно перебирать их лица и имена.

Сабрина. В ней можно быть уверенным на сто процентов. На двести. Удивительно, что женщина с такой внешностью настолько увлечена наукой. К тому же ее отличает личная преданность ему, Петрову. Он много раз испытывал ее разнообразными способами и не нашел ни единого повода усомниться в порядочности и надежности Сабрины. Выбор остальных кандидатур был доверен ей, и после личного знакомства с ними Петрову не к чему было придраться.

Семейная пара Старки была удобна тем, что она как бы уравновешивала соотношение мужчин и женщин в экспедиции. На своем опыте Петров неоднократно убеждался в том, что сугубо мужская команда работает и взаимодействует значительно хуже, чем когда она дополнена слабым полом. С другой стороны, женщины почти всегда становились причиной раздоров. Поэтому Петров нашел наиболее гармоничное сочетание, выражающееся в пропорции три к одному или один к трем, это с какой стороны посмотреть. Главное, чтобы на каждую женщину приходилось трое мужчин, не больше и не меньше. Когда тех и других поровну, это побуждает их разбиваться на пары. Когда женщин слишком мало, мужчины устраивают из-за них разборки и теряют голову. В данном случае нужная пропорция была соблюдена. А наличие замужней дамы подразумевало соблюдение приличий. Вот почему семейная пара была призвана сыграть свою важную и уникальную роль.

Наибольшее беспокойство Петрова вызывал Влад Рушич, человек войны. Красивое и романтическое название «солдаты удачи» не отражает подлинной сути мужчин этой породы. Психика их зачастую искалечена, хотя внешне это может никак не проявляться. Ходит такой человек с потухшим взглядом среди нас, живет, как все, общается, смеется шуткам, шутит сам, вспоминает детство, заигрывает с женщинами. А потом в один совсем не прекрасный день что-то перемыкает в его мозгу — и все демоны, которых он скрывал в своей душе, будто с цепи срываются.

Довелось Петрову однажды иметь дело с сержантом, несколько лет провоевавшим где-то на востоке Украины. Фамилия его была Баев, но он любил, когда его называли Бабаем, — в память о позывном имени, которое он носил до контузии. Обстоятельный такой мужчина лет тридцати. Опрятный, исполнительный, жизнерадостный. Алкоголя не употреблял, ни с кем не конфликтовал, перелопачивал себе ежедневно кубометры песчаной почвы и не проявлял ни малейших признаков усталости, как будто внутри него включался какой-то безотказный механизм. А потом его как подменили. Набросился с лопатой на напарника, приняв его за былого врага. Чуть не убил беднягу и искалечил еще двоих, пытавшихся оттащить его от жертвы. По приезде полиции он жаловался, что ему голову напекло, и утверждал, что ничего не помнит, а взгляд у него был в точности как у Влада Рушича.

Рисковал, конечно, Петров, нанимая такого человека, однако обойтись без риска было нельзя. Им предстояло работать в безлюдной пустынной местности, вдали от человеческого жилья. И не было у Петрова полной уверенности в том, что конкуренты не знают о его намерениях и не попытаются проследить за экспедицией, чтобы не напасть на нее и не присвоить плоды ее усилий. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы не принять меры безопасности. Можно сказать, всю свою жизнь Петров посвятил этому предприятию. Ему был необходим человек, способный защитить экспедицию. И здесь Рушич выглядел незаменимым. Оставалось надеяться, что нервный срыв произойдет с ним не здесь и не сейчас.