Я поджала губы, внутренне досчитала до трех и все же выдохнула:

– И вам спасибо, рьен Рэкшор. Вы почти лапушка!

Глаза блондина на лоб полезли, а я поняла, что юмора – даже такого – тут не понимают. Махнув юбками, скользнула к Бэдфорду.

– Кажется, нам пора, – одними губами прошептала я.

Спорить со мной он не стал.

* * *

Мы снова тряслись в карете. Бэдфорд задумчиво смотрел в окно, я продолжала жалеть зудящую руку. Хоть ожога и не было, но она продолжала болеть.

– У нас все шансы успеть к ужину, – неожиданно заговорил он. – Рьина Томпсон ошиблась, что во дворце нас ждет ужин.

– Рьина Томпсон, – растерянно выдохнула я, вспоминая о старушке. – Мы ведь так и не попали к вашему отцу…

– И слава руркам, я бы не хотел с ним встречаться.

Я вопросительно изогнула брови.

– Но ведь арендная плата, – напомнила я. – Рьина рассчитывает на повышение.

Уголок губ Бэдфорда дернулся вверх, и он недовольно взглянул на меня колючим взглядом:

– Неужели вы обо мне такого отвратительного мнения, рье? – спросил он. – Думал, я произвожу лучшее впечатление, нежели деньгопийца на шее отца.

– Но ведь… – тут я осеклась. Не говорить же рьену, что его выдала Томпсон, да и сам Бэдфорд не сделал пока ничего, чтобы доказать обратное. Нигде не работает, ничем не занимается, родной дом его ни во что не ставит.

– Или вы думали, что я раскрою вам о себе совсем всю правду? – усмехнулся Бэдфорд. – О рьине Томпсон не беспокойтесь, свои льины она получит.

– Так вы все же где-то работаете? – догадалась я.

– Слишком много вопросов для той, кого подозревают в шпионаже, – так же насмешливо продолжил Бэдфорд. – Но по крайней мере, теперь я точно знаю, что вас не подослал отец. Ваша история про другой мир слишком нереальна. Я был уверен, что все щиты на вас – дело моего отца или брата, чтобы подобраться ближе. Только им под силу нечто подобное. Но Кристофф готов перерезать вам глотку прямо в кабинете, а как пыжился пробить барьеры. Вам, возможно, было не видно с кресла, но под столом он держал нож. Нет, рье Анна, кем бы вы ни были, откуда бы ни появились, но Рэкшор испугался. Возможно, впервые в жизни.

Карета неожиданно подпрыгнула на кочке, а я аж язык прикусила от шока.

– Так вы знали, что так будет? – прошипела я. – Специально нарывались, чтобы раздраконить брата? Рисковали моей жизнью?

Бэдфорд равнодушно пожал плечами, мол, а что такого.

– Я же сказал, что Кристофф ничего не знает о мышеловках. – Зрачки Рассела задорно сверкнули. – Вдобавок я выполнил свое обещание.

– Это какое же? – Внутри меня все негодовало.

Неприятно знать, что тебя подозревают все, даже те, кому почти веришь. Проверял меня, значит, Бэдфорд! Скотина усатая!

Впрочем, усов у него не было.

– У вас теперь есть документы, рье Батори из дома Динозавров. Поздравляю. Теперь осталось разобраться с остальным. А именно: кто вытащил вас из вашего мира либо стер память в нашем. А главное – зачем?

Спустя три дня

Жизнь, кажется, налаживалась.

Если так можно было сказать в моем положении.

Томпсон получила свое повышение арендной платы, и драгоценные льины растопили ее сердце в отношении меня.

– Ваш отец невероятно щедр, – почти мурлыкала она, разглядывая выписанный Бэдфордом чек, но, видимо, в порыве сомнения проверила его на просвет. – Золотой человек!

– Да, он такой, особенно когда дело касается его сына, – не стал противоречить ей Рассел.

Я промолчала: если Бэдфорд не говорил рьине правды, то и мне не стоит.

На волне денежной эйфории Томпсон выделила мне еще один комплект постельного белья и пуховое одеяло в связи с наступающими холодами. Столь мрачный погодный прогноз я восприняла скептично, по моим меркам местная погода вполне соответствовала сентябрю, и, кажется, даже наступило бабье лето.

Но сегодняшним утром, проснувшись, за окном обнаружила снег.

– Приплыли, – мрачно пробубнив себе под нос, я перевела взгляд на летние туфли. – Это вам не солнечная Турция.

Пора было решать обувной вопрос, и я полезла в карман старого обшарпанного платья и достала последние деньги.

Четверть льина. Негусто, но если найти хорошую распродажу или барахолку, могло хватить на пусть и не новые, но теплые башмаки. Просить же денег у «папика Бэдфорда» мне совесть не позволяла. Я и так ощущала себя не пойми кем, проедая чужие харчи.

К завтраку Рассел не спустился, и с вопросом я обратилась к Томпсон.

– Уважаемая рьина, – вкрадчиво начала я, – вы не могли бы мне помочь…

– Что надо? – перебила она. – Давайте уж без вот этих расшаркиваний. Сразу к делу.

– У меня нет обуви, и я бы хотела купить себе что-то. Но денег не так много. – Тут я решила, что смущаться нечего. Томпсон явно понимала: местной валюты у меня кот наплакал. – Четверть льина. Где в городе есть доступные распродажи?

У старушки глаз дернулся. Нервно так.

Она набрала в рот побольше воздуха, и я даже голову в плечи втянула, приготовившись к очередной тираде о нищебродках на ее попечении. Но…

– БЭДФОРД!!! – раздалось от нее и эхом отразилось от каждой стены.

Тут уж глаз дернулся у меня – слишком похоже прозвучало на «ИГО-О-ОРЬ» из пресловутого уральского шоу.

– БЭДФО-О-ОРД!!!

– Может, не надо? – умоляюще прошептала я.

Томпсон посмотрела так, что «надо Федя, надо» стало очевидным.

В дверях показался рьен, заспанный, но уже облаченный в брюки и рубашку.

– Что случилось? – судорожно спросил он. – Опять кого-то убили?

– Нет, но лично вы очень близки к состоянию трупа, рьен, от моих рук. – Томпсон была грозна и опасна, как триста тонн тротила. – Ваша девочка мерзнет! И как вам только не стыдно!

– Какая девочка? – не сразу понял он, а я опустила глаза в пол.

Очень хотелось провалиться сквозь землю.

– Вот эта, – рьина ткнула в меня пальцем. – У нее одно платье, и то мое. Нет ни одной шляпки на выход, я уже молчу о сумочках. А обувь – одни слезы.

– Хм… – невнятно пробормотал Бэдфорд, словно впервые про это задумался.

– Нет, я все, конечно, понимаю, – продолжала отчитывать его Томпсон. – Все ваши предыдущие хм… «дамы» просто предпочитали брать с вас деньги и занимались гардеробом сами. Но здесь особый случай. Анна, скажите, вы знаете имя хоть одной модистки в городе?

– Нет, – едва слышно пробормотала я, сползая все ниже и ниже по стулу. – Рьина Томпсон, ну зачем? Я же просила просто адрес рынка… Или магазина.