Натали, несмотря на всё свое воспитание, не смогла усидеть на месте — она вскочила с кресла и подошла к гостю так близко, что могла бы коснуться его рукой.

— Но, ваша светлость, разве не может случиться так, что девушка сначала согласится на предложенные условия, а потом откажется расторгать брак? Кто в здравом уме не захочет остаться женой принца?

Я посмотрела на сестру. Ана уже дрожала — так велико было ее волнение.

Герцог, наконец, смутился — похоже, это беспокоило и его самого. Но, тем не менее, вслух он сказал:

— Уверен, его величество подумает и об этом.

Он тоже поднялся, давая понять, что его визит подошел к концу. Бабушка, Натали и даже Ана отправились провожать его до парадного, хоть это и противоречило правилам этикета.

На месте сестры я бы десять раз подумала, прежде, чем соглашаться на предложенные условия. Так можно было повторить судьбу маркизы Пуарье и всю жизнь прождать своего принца.

А еще меня интересовал вопрос — где они найдут такую дурочку, которая согласится стать фиктивной женой его высочества? И я уже жалела, что не спросила об этом герцога Нуарре. Ну, ничего, спрошу, когда он приедет к нам в следующий раз.

— Ваша светлость!

Я вздрогнула, услышав голос одного из наших лакеев. Я даже не заметила, как он вошел в комнату.

— Ваша светлость, прошу вас, пойдемте со мной.

Он был напуган.

— Что-то случилось, Жан?

— Вас спрашивает мадемуазель Элоиза, — пролепетал он. — Она ожидает вас в привратницкой. Я не решился привести ее сюда.

Элоиза в Мериде? Но как она могла здесь оказаться? Мы оставили ее в замке за сотни лье от столицы!

Сердце дрогнуло в нехорошем предчувствии. Я набросила шаль на плечи и поспешила за слугой.

Сидевшую на лавке Элоизу я едва узнала. И не узнала бы, если бы заранее не была предупреждена слугой. Лиз была одета в мужской наряд — коричневый, простого покроя камзол и такого же цвета брюки. Ее длинные волосы были забраны под шляпу.

— Лиз! — я бросилась к ней, сдернула шляпу с ее головы. — Что случилось? Как ты здесь оказалась?

Она схватила меня за руки с такой силой, что я вскрикнула от боли. Она тяжело дышала и когда попыталась что-то сказать, то у нее не получилось.

— Воды! — закричала я. — Дайте же ей воды!

А когда она разом осушила кружку, я бросила слуге:

— Помогите мне довести мадемуазель Элоизу до спальни.

Но Лиз испуганно замотала головой:

— Нет, Марго! — наконец-то слова смогли сорваться с ее губ. — Я не могу появиться перед его светлостью в таком виде! Я должна переодеться. Но сначала я хочу всё тебе рассказать.

Я села на лавку рядом с ней, хотела обнять, но она отстранилась.

— Марго, Антуан арестован!

— Что??? — я ожидала чего угодно, но только не такой новости. — Арестован?

Мой кузен был спокойным и прекрасно воспитанным человеком. Он крайне редко пил вино и любые ссоры предпочитал решать не кулаками, а словом.

— Дуэль? — предположила я.

Дуэли в Асландии были запрещены, хотя и случались время от времени. Быть может, кто-то сказал что-то дурное об Анабель, Лиз или обо мне, и Антуан не сдержался? Вступиться за честь дамы было поступком, достойным мужчины.

— Стихи! — выдохнула Элоиза.

А я снова не могла поверить.

— Что ты такое говоришь?

— Помнишь, те стихи, что он написал на лугу? — спросила она. — В тот день, когда на нас напал бык.

Я кивнула.

— Там было несколько нелицеприятных для Ангулемов строчек, помнишь?

Я снова кивнула. Мне казалось, это было так давно. Неужели Антуан решил прочитать эти стихи кому-то еще? Нет, он слишком благоразумен для этого!

— Когда вы отбыли в Мериду, — приступила к рассказу Лиз, — в замке осталось много гостей. А ты же знаешь, рукописи Антуана всегда лежали на окне в оружейной зале. Ему нравится писать, сидя на подоконнике и глядя на реку. Тот листок тоже лежал там! Ты велела порвать его, но он не сделал этого. Ты же понимаешь, эти стихи были дороги ему.

Да, я прекрасно это понимала. В тех строчках Антуан выразил весь свой протест против желания Анабель выйти замуж за принца.

— Я до сих пор не знаю, кто из гостей прочитал его стихи и забрал тот листок с собой. В суде нам не сказали имя доносчика.

— В суде? — изумилась я. — Разве уже состоялся суд? Так скоро? Но в чём же его могли обвинить? В оскорблении его высочества?

Лиз горько усмехнулась:

— Не только. Это было самое малое из обвинений. Его обвинили в подстрекательстве к свержению власти Ангулемов!

— Ох, нет! — испугалась я.

Я плохо знала законы Асландии, но понимала, что подобное обвинение может привести к серьезному наказанию. И не ошиблась.

— Именно поэтому суд и состоялся так быстро. Такие преступления требуют срочных решений. Я не знаю, какую цель преследовал доносчик — может быть, за подобную информацию полагается вознаграждение. Или это было желание досадить его светлости? Вряд ли он мог иметь что-то против самого Антуана. Ты же знаешь — у него нет врагов.

— Какой приговор вынес суд? Штраф? Ссылка? Лишение дворянского звания?

Элоиза разрыдалась и долго не могла успокоиться. Когда же снова оказалась в состоянии говорить, то сказала то, что показалось мне немыслимым.

— Его приговорили к смерти! Ты слышишь, Марго?

— За одно стихотворение? Ты уверена, что не ошиблась?

Взгляд Элоизы был почти безумен.

— Подстрекательство к свержению власти короля предполагает только одно наказание — смертную казнь!

— Прошу тебя, успокойся! — но я и сама чувствовала слабость во всём теле. — Пойдем к папеньке. Уверена, он что-нибудь придумает.

Мы добрались до спальни, Лиз переоделась в мое платье и через четверть часа повторила свой рассказ в гостиной.

— Почему вы не отправили гонца за нами? — отец был сильно встревожен.

— Антуан запретил мне вас беспокоить. Сначала мы не посчитали это серьезным, — Элоиза снова разрыдалась. — Я не сомневалась, что когда он объяснит, что побудило его сочинить те стихи, то все обвинения будут сняты. Но он отказался отвечать на вопросы судьи, чем только усугубил положение. Он и сам не осознавал, насколько тяжела ситуация. Он понял это, только когда приговор был зачитан. Его заковали в кандалы прямо в зале суда. А я в тот же день отправилась в Мериду.

— Ты ехала одна? — с осуждением спросила Анабель. — Это недопустимо для молодой девушки.