– Придет, куда он денется! Он мне ещесчет не оплатил. Его из бара без оплаченного чека никто не выпустит. Этоновшество хозяин ввел. Как в магазине. Показал чек и вышел. А то многие посидяти сваливают, потом днем с огнем не найдешь. Мол, покурить хочется или простосвежим воздухом подышать. А сами за угол, в машину – и привет! А теперьпо-новому. Покажи чек и хоть обдышись.

– Может, он там с расстройством на толчкесидит?

– Как же! От нашей кухни расстройства небывает. Может, он язвенник какой?

В эту минуту в зале стало еще темнее. На сценувышла новенькая и принялась извиваться в эротическом танце. Официантку позвали,и она ушла принимать заказ. Я почувствовала, как кто-то положил руку на моеколено, и вздрогнула. Рядом со мной сидел «боксер». Он был одет в дорогойкостюм и белоснежную рубашку. На руке красовались массивные золотые часы, точнотакие же, как у Глеба. Я хотела закричать, но он сжал мое колено и сквозь зубыпроизнес:

– Заткнись и сиди спокойно. Делай, как ятебе говорю, и у тебя не будет неприятностей.

– Что ты тут делаешь?

– Пришел посмотреть, как ты танцуешь.

– Откуда ты знаешь, где я работаю?

– Ты сама сказала мне о том, чтовыступаешь во «Фламинго». Давай, покажи мне на деле, что такое консумация, а тоя о ней столько слышал, но никогда в ней не участвовал. Я немного выпал изстоличной жизни. Слишком давно здесь не был, поэтому успел основательноподзабыть все прелести ночной жизни.

– Вы должны заказать для меня самыйдорогой коктейль, – прошептала я.

– И сколько стоит самый дорогой коктейльв этом курятнике?

– Сорок долларов.

– Сколько?!

– Сорок долларов. Он состоит из элитныхнапитков, наверное, поэтому так дорого стоит...

Голос предательски дрожал. Где гарантия, чтоэто придурок не достанет свою пику. От этой мысли мне стало совсем плохо.Можно, конечно, закричать на весь зал, но это глупо. Меня просто уволят, и все.Я останусь без работы, а значит, придется уезжать из Москвы. Этот ненормальныйвряд ли пронес в бар свой автомат, а вот пику или бутылочку с серной кислотойутаить от охраны можно без особого напряга. Меня стало знобить, я с трудомсидела на месте.

– Ты что трясешься, как чахоточная? Эточто, нервный тик?

Я не ответила. На глазах выступили слезы.Незнакомец заказал мне коктейль за сорок долларов и поставил его прямо передмоим носом.

– Держи. С этой минуты ты будешь должнамне сорок баксов. Понятно?

– Понятно, – испуганно ответила я.

– Только ты отдашь мне их не деньгами, аотработаешь. Понятно?

– Понятно.

– Я рад, что ты такая понятливая. Ты что,боишься, что я вгоню в твой бок заточенную пику?

– Может быть. Послушай, что тебе от менянадо? Зачем ты сюда приперся?! – немного осмелела я.

– Я хотел бы знать, зачем ты лазила в моюсумку?

– Любопытство. Глупое бабскоелюбопытство, за которое я себя уже прокляла тысячу раз.

– Что ты в ней видела?

– То есть как – что? – расширила яглаза.

– Ты разве не поняла моего вопроса? Яхочу знать, что ты увидела в моей сумке, когда в нее полезла?

– Но ты же сам знаешь!

– Я хочу услышать это от тебя.

– Автомат Калашникова.

– Откуда ты знаешь, что это автомат?

– Ну, ясное дело, что это не пистолет ине гранатомет. Я же военное дело в школе проходила. Знаешь, ты по этому поводуне переживай. Я никому не скажу, вот тебе крест. Ну, автомат как автомат, да ичерт с ним, – истерично зашептала я. – Сейчас каждый второй савтоматом ходит. Нормальное явление. Я даже особого внимания на него необратила. Я и забыла уже и про тебя, и про твою сумку. Ты мне прокол сделалсильный. Болит под правой грудью.

– Что-то я, когда ты танцевала и снялалифчик, ничего не заметил.

– Я тонак наложила, загримировала, вобщем.

– Ты давай пей коктейль. Заодно иуспокоишься немного. Спиртное всегда действует успокоительно.

Я сделала глоток и впервые пожалела о том, чтоэто обычный сок. Спиртное бы мне и в самом деле не помешало. Нервы совсемсдали. Мало верится, что этот придурок меня отпустит. Скорее всего, он заколетменя своей пикой.

Незнакомец подозрительно посмотрел на меня изакурил сигарету.

– Что это ты такой крепкий коктейльпьешь, как воду?

Я опомнилась. Сделала глоток и слегкапоморщилась, делая вид, что алкоголь все-таки ударил мне в голову. Незнакомецвзял у меня из рук стакан и понюхал содержимое.

– Но ведь это же обычный сок! Они что таму вас, офонарели вконец? Принесли сок за сорок баксов! Совсем спятили! Сейчас яразберусь! А ты что молчишь, что сок лакаешь?!

– Не надо! Умоляю, не надо, иначе меняуволят! Ты не должен был пробовать мой коктейль. Никто ничего не перепутал. Такположено. Мне нельзя пить с клиентом крепкие напитки в рабочее время.

«Боксер» ухмыльнулся, а потом громкорассмеялся:

– Ну аферисты! Здорово вы придумали!Яблочный сок за сорок долларов!

Я постаралась улыбнуться и почувствовала себянемного легче. Затем испуганно посмотрела по сторонам и тихо сказала:

– Я верну тебе сорок долларов. У меняесть в гримерной, в сумочке. После выступления я подойду к твоему столику иобязательно верну. А насчет автомата я предлагаю забыть.

– Я не привык, чтобы кто-то безразрешения лазил в мою сумку.

– Извини, пожалуйста. Поверь, но послеэтого случая у меня пропало всякое желание удовлетворять свое любопытство. Нучто, я пошла? Через полчаса я принесу тебе сорок долларов, и на этом нашезнакомство будем считать законченным.

Я попыталась встать, но незнакомец тряхнулменя с такой силой, что я моментально приземлилась обратно.

– Сидеть! – рявкнул он и сжал моюколенку. – Сидеть. Я не разрешал тебе вставать. Я купил тебе сок за сорокдолларов и хочу, чтобы ты их отработала.

– Как?

– Залезь под стол и расстегивай моюширинку, – засмеялся «боксер».

– Ты что несешь?! Ты в солидномзаведении. Перед тобой сидит не проститутка, а танцовщица.

– Ты не танцовщица, а стриптизерша.