Не успеваю дослушать счет и несусь в туалет, приняв обычную позу, согнувшись буквой «Z», мне даже не надо применять технику «двух пальцев», все самостоятельно извергается из недр моего желудка. Сильно зажмурившись, я уже ненавижу вчерашний день, першение в горле, наполненный нос и кислую жидкость. Это чертовски неприятно и унизительно. Чертов джин и чертов Хантер. Откинувшись на холодную плитку затылком, прислушиваюсь к своему телу, громкое урчание в животе, какие-то булькающие звуки и тишина. Поднимаюсь на ноги и иду в ванную комнату, предварительно смыв за собой. Прополоскав и почистив зубы, возвращаюсь в кухню.

Парни спокойно разговаривают, Хантер, как ни в чем не бывало, смеется над тем, что случилось со мной несколько минут назад.

– Ты как? – спрашивает Чейз.

– Не сдохнет, – отзывается по громкой связи Хантер.

– Ты бы рот закрыл, тебя никто не спрашивал. – Сажусь снова на стул, показываю Чейзу, что не буду есть то, что он приготовил. Тянусь к холодильнику, заглядываю в него, на верхней полке стоит коробка пиццы, мне приходится встать, чтобы взглянуть на содержимое. Принюхиваюсь, на удивление еще съедобна. Чейз снова кривит свое лицо и зачерпывает полную ложку макарон.

– Так вы теперь снова разговариваете? – Чейз толкает по столу мой телефон, сигнализируя о новом входящем сообщении.

– Мы – братья, и будет глупо постоянно точить зуб на убогого, – усмехается Хант, я практически давлюсь сухим куском пиццы и швыряю его на стол с громким шлепком.

– Так езжай сюда, в чем проблема? Проверим мою убогость, – рычу я ему в ответ, Чейз в это время ковыряется в своей тарелке с видом эстета.

– Мы оба знаем, кто сильней, – уже откровенно стебется мой двойняшка, телефон в моих руках готов сгореть от ярости, с которой сжимаю его.

– Я сильней, – совершенно серьезно отвечает Чейз, – вы дрались против друг друга, я же был одним против вас двоих. Поэтому вопрос о силе отпадает. А кто умнее?

– Да пошел ты, – произносим мы одновременно с Хантером, чтобы он, наконец, засунул свою дерзость в задницу.

Парни продолжают разговаривать в основном потому, что Чейз умеет найти общий язык с нами двумя. Открываю сообщение на телефоне. Я совсем забыл о Карине, мы же договорились встретиться с ней с утра для важного разговора. В связи с последними событиями наверняка она нажалуется отцу, я прям задницей чувствую. А вчерашний поход в больницу и сообщение об остатке денег на счету уже орут о дыре в кармане. Нам бы дожить до пособия и заработной платы. Встаю из-за стола, отпиваю пару глотков чая, сахара в нем столько, что мое сердце скоро вырвется из груди.

– За завтрак не благодарю, он отстойный. Пока, придурки, – получилось так привычно, я остановился на мгновение, осознав, как скучаю по своему двойняшке, когда можно было получить пи*дюлей, и при этом спокойно поговорить и выяснить все свои проблемы. Расстояние делало нас чужими, или мы сами. Я замер в основном из-за того, чтобы услышать, ответит ли он мне. Вроде как мне не нужны его подачки, в тоже время вчера в баре хотелось набить ему морду и обнять, сказать, что он не прав, и я тоже. Мне не хватало моей семьи, поддержки и простого человеческого общения.

– Пока, задрот. – Опустив голову, я скрыл довольную улыбку, пусть мы совершаем хреновые поступки, но мы хорошие братья и крепкая семья. Надеюсь на это…

Машина моей бывшей подружки стояла у обочины, яркая краска с одной стороны ободралась, значит, девчонка не вписалась в один из ее крутых поворотов, после очередной ночной тусовки. Не без досады я думаю, что деньги зачастую портят человека, и это не касается Карины, скорей ее отца. Он вечно занят, а она привлекает внимание самыми разными способами, зачастую бестолковыми.

Открываю двери и сажусь в роскошный салон, девушка тут же убирает в специальный отсек смартфон и откашливается.

– Вот только ты не начинай, – останавливаю ее. – В данный момент я хочу, чтобы ты сделала вид, что тебя все устраивает. Фраза «мы можем быть друзьями» станет идеальной.

Девушка отворачивается и смотрит на дорогу, яркая помада поблескивает в лучах солнца, наращенные ресницы неестественной густоты подрагивают от ветра. Я сдерживаю смех, ведь если он подует сильней, то оторвет эти два опахала, оставив девчонку без собственных ресниц. Зачем она с собой это делает? Дешевый пафос и искусственность не придают красоты, скорей отталкивают.

– Терренс, нам надо каким-то образом обыграть все так, чтобы тебя бросила я. Ты не мог купиться на показуху в ресторане, – выдает девушка.

– Чего? – Я даже растерялся от такого напора.

– Ты прекрасно знаешь моего отца, у него свои взгляды на жизнь. В его понимании у меня должен быть хороший парень, свадьба и дети. С последними двумя пунктами я еще могу смириться… – Я упрямо смотрю на ее губы, может слух меня подводит, и вообще я все еще сплю.

– Что ты несешь? – раздраженно спрашиваю ее, в голове по новой начинает развиваться боль, как вор подкрадывается, чтобы взорвать мозг.

– У меня есть подружка.

– У тебя их много, – возражаю я.

– Нет, ты не понял. Я встречаюсь с девушкой, ты – отличное прикрытие, ни на что не претендуешь, особо не вмешиваешься и…

– Я оху*нно пушистый, Карина. Просто оху*нно мягкий и добрый, – совершенно серьезно произношу я. – Но проблема в том, что если бы у меня были чувства к тебе, и мы дошли до стадии «окропите нас, святой отец», и через пятнадцать лет ты бы ушла к своей подружке… Минимум, у наших детей был бы шок.

– Никто не собирался идти к алтарю. – Раздосадовано она разворачивает жевательную резинку и протягивает мне пластинку. – Зажуй, от тебя разит. Я не тот день выбрала.

– Ты выбрала не тот мир. Амазонки жили лесбийскими семьями, отрезали сиськи и все такое. А ты девчонка.

Раздраженно девушка указывает мне повернуться на заднее сидение.

– Посмотри.

Продолговатая коробка с изображением качелей, нет, или это турник со свисающей на них девушкой.

– Ох, да бл*дь, ты шутишь! – восклицаю я. – Качели для сексуальных игр. Что у тебя там еще? – Погружаюсь в бумажный пакет с таким диким рвением, что почти его рву. – Бешеный кролик, затычка в задницу. Ох, Карина! Да ты извращенка.

Она вздыхает, забирает у меня пакет и кидает его на заднее сидение.

– Отец сегодня задал мне вопрос: все ли у нас с тобой хорошо, так как кто-то из персонала видел нашу стычку и подслушал разговор. Все выглядит не очень хорошо. – Она разглядывает меня.

– И что ты хочешь? – Прищуриваю глаза, пытаюсь понять, она хочет меня подставить или помочь нам двоим.

– Дай мне немного времени, буквально месяц. Потом я уеду к матери, останусь там жить, а она не интересуется моей жизнью. Просто делай вид, что все как прежде. Он не выгонит тебя с работы. И не узнает мою тайну. – Мимо машины проходит девушка в сиреневом сарафане, рядом с ней идет мужчина в костюме. Я не могу оторвать взгляд от парочки, съедаемый ревностью, готовый задушить этих двух.