гостиница находилась под контролем церкви, ведь именно там останавливались богачи, аристократы, политики и некоторые сильные волшебники, ради всеобщего блага такое здание было обязано иметь тайные ходы и наблюдательные точки, через кои можно войти в нужный номер.

– Достойное место.

– Наверно… Я точно не помешаю?

Приосанившись, Сигизмунд положил руку на плечо недруга:

– Как рыцарь я не могу бросить слабого в беде! Сейчас я надену доспеху, возьми меч и провожу тебя.

– Ты такой отважный…

Позже

Гордость, радость и счастье переполняли сердце молодого рыцаря всякий раз, когда он поглядывал на испуганного конкурента за сердце девы: на деле Сандро оказался трусом, храбрящимся в присутствии Миры, скорее всего, держащей неудачника при себе из доброты и жалости, не может «герой Фиора» быть столь пугливым, Драгнил боялся даже собственной тени! Сигизмунду пришлось потратить полчаса, чтобы уговорить идиота спуститься с дерева, когда того напугала опрокинувшая мусорные баки кошка! Этот трус-дистрофик даже меч не смог удержать! Меч! Как после этого он может называть себя мужчиной, претендующий на сердце Миры? Слабак, трус и ничтожество, покусившееся на его женщину!

Отделаться от труса удалось лишь на ресепшене до зубной боли дорогой гостиницы, однако… пока прошёл разговор с новым управляющим, пока он подтвердил полномочия, пока выдал доступ к тайным ходам, прошло больше часа, а ведь ещё требовалось дойти до номера, где остановилась Мира, выждать момент, когда она останется одна и только тогда можно выйти, чтобы уговорить её покинуть город вместе с ним. К чести Ордена, везде висели карты с точным обозначением текущего местоположения, оставалось найти нужный номер и точку обзора, что тоже оказалось лёгкой задачей, куда легче, чем бой с первым одержимым несколько лет назад, тогда его страховал сам отец Аврелий, но теперь-то Сигизмунд не какой-то сопливый щенок, а рыцарь Ордена! Кандидат в паладины!

Проверив несколько наблюдательных позиций номера, Сигизмунд подошёл к последней точке, заглянул в спальню роскошного номера через потайную щель: сердце остановилось, ведь Мира… его любимая Мира и распутная Эльза сидели на огромной кровати и стонали под ласками труса Сандро, пока его брат-близнец усердно сношал Святую Деву! Но… девушки находились в человеческих обличиях без намёка на мерзкий демонизм! А ещё все они казались либо достаточно пьяными, либо находились под каким-то дурманом, ибо в глазах Святой… а святой ли, Мавис были лишь похоть и пустота без намёка на живой разум. Смотреть на это было до тошноты противно, но выбора не было… пока не было.

– Не… не может быть… она не могла… – прошептал парень.

– Са-а-андро, а давай купим у Баала ещё того бухла? – Сигизмунд сглотнул, даже в историях старших товарищей по ордену работницы портового дома с красными фонарями не говорили настолько возбуждающим тоном. – У нас скоро кончится.

«Они… они прислужники Баала?» – гнев и ненависть затопили взор Сигизмунда, ведь подонок Сандро не просто посмел опорочить его женщину, но и втянул в омерзительные делишки!

– На сегодня хватит, – после очередного движения Сандро, не такая уж святая Мавис выгнулась и громко застонала, тут же обмякнув на простыне и глубоко задышав, словно пробежала несколько кругов вокруг Астры, – завтра утром откроем Врата в Ад и купим всякого, у меня как раз завалялось несколько душ на продажу.

«Они… они что?! Они хотят убить десятки тысяч ради выпивки?! – пронеслось в мыслях Сигизмунда. – Твари! Тёмные твари!»

– Кла-а-а-ас, я уже говорила, что ты лучший? – Мира толкнула Сандро спиной на подушки. – Са-а-а-амый лучший.

– Готов послушать это ещё раз, – притягивая к себе Эльзу, ухмыльнулся нахал. – Много-много раз.

– Э-э-эльза, а помнишь, – Мира пихнула подругу на подушки рядом с Сандро и перевернула на спину, – о чём мы говорили дома? Ты же не врала, мне? М?

– Не бери меня на слабо, я не ты, – вместо ожидаемой Сигизмундом потасовки случилось иное, Эльза схватила Миру за плечи и быстро поменялась с ней местами, теперь блондинка лежала на спине, а красноволосая нависала над ней. – Не буду повторять.

Эльза склонилась над демоном в обличие Миры и... хохоча