лет сотрудники Morgan Stanley жили в спокойном, элитном мире, общаясь только с руководителями компаний. Трейдеры жили в более грубом мире. "Это была совсем другая культура", - говорит один из трейдеров. Вместо сдержанного стиля "белых ботинок" эта группа была буйной, жестко настроенной, произносящей слова из четырех букв толпой, которую можно встретить в ситуации высокого давления". Многие старшие партнеры морщили нос, глядя на трейдеров. "Были и молодые партнеры, которые смотрели на нас свысока, словно у нас грязь под ногтями и мы неполноценная порода", - вспоминает один из бывших трейдеров. Вкусы менялись: У Morgan Stanley внезапно появился Sky Box в Madison Square Garden. Один из бывших партнеров заметил, что "до тех пор партнеры Morgan Stanley не ходили на баскетбольные матчи".

Поначалу было трудно набирать людей: никто не верил, что августейшая компания Morgans всерьез занимается трейдингом. Трейдеры жили в мире решений, принимаемых в доли секунды и под высоким давлением. Если корпоративные финансисты приходили на работу в 9:30 или 10:00, то трейдеры занимали свои рабочие места к 8:00. Когда Фишер попытался запретить сотрудникам обедать за рабочим столом, он не смог обеспечить соблюдение этого правила. В сверхчеловеческих усилиях по воссозданию фирмы некоторые люди работали всю ночь. "Я помню, как однажды рано утром кто-то спросил меня, прихожу я или ухожу", - вспоминал Фредерик Шольц, пришедший из компании General Foods, чтобы руководить планированием. Его секретарша тайком переодевалась, чтобы скрыть, что просидела всю ночь.

Торговая операция была построена с нуля. У Morgan Stanley не было своего собственного трейдера на Нью-Йоркской фондовой бирже. Партнеры напрасно опасались, что если трейдер Morgan продаст акции General Motors или AT&T, то это вызовет лавину продаж. Теперь же трейдеры были установлены без каких-либо обвалов рынка.

Такая экспансия имела и полезные побочные эффекты - в частности, прекращение однородности фирмы. Вскоре в цитадели Wasp появились "партнеры" со странными этническими именами. В 1975 г. партнером стал Луис Мендес, кубинский беженец с ярко выраженным испанским акцентом, который когда-то упаковывал посылки в подвале Б. Альтмана, работая в отделе торговли облигациями. Его успех отражал новый акцент на производительности. Эта тенденция ярко проявилась во время визита в компанию Роберта Макнамары. На обеде с руководителями Morgan Stanley Макнамара проигнорировал более высокопоставленных лиц, чтобы задать вопрос Мендесу, который сидел сзади и мог прояснить тайны ценообразования по вопросам Всемирного банка. Прямолинейный и уличный Мендес сказал Макнамаре, что Всемирный банк завышает цены на свою продукцию и отталкивает клиентов. После этого Макнамара сказал своему собеседнику, Юджину Ротбергу: "Эта фирма не такая уж и душная, как я думал".

Morgan Stanley отбросил многие традиции. У компании больше не было возможности выращивать собственных сотрудников и прививать им стиль Morgan. При наборе трейдеров предпочтение отдавалось тем, кто был молод, нагл и вынослив; почти половина управляющих директоров, принятых на работу после 1970 г., были моложе тридцати пяти лет. Чтобы привлечь трейдеров, компания ввела вознаграждение, ориентированное на производство, что разрушило коллегиальность и породило новое соперничество и напряженность. Болдуин прославлял этот грубый мир острых локтей. Там, где люди Моргана презирали конкуренцию, он с одобрением говорил: "Единственный способ сделать инвестиционный банкинг более конкурентоспособным - это выколоть глаза". За десять лет фирма выросла в десять раз, но при этом она испытывала ужасные боли роста и пульсировала новыми напряжениями.

Чтобы привлечь институциональных инвесторов, Morgan Stanley создал отдел фондовых исследований. В апреле 1973 года Фрэнк Петито пригласил Бартона Биггса, выходца из Йельского университета и бывшего морского пехотинца, который управлял хедж-фондом в Гринвиче, штат Коннектикут. Биггс был "стреляющим" портфельным менеджером конца 1960-х годов, но респектабельным представителем этой породы. Как сказал Institutional Investor, "Биггс был определенно тем самым стрелком, которого можно было представить своей дочери". Петито предложил Биггсу партнерство, и тот сразу же согласился. Это был один из редких случаев в истории Morgan Stanley, когда партнером становился любой человек.

Решение о проведении фондовых исследований было неоднозначным. Перри Холл и другие высокопоставленные сотрудники выступали против него, утверждая, что это может поставить под угрозу их франшизу "голубых фишек" и открыть конфликт интересов с клиентами. По словам партнера Ларри Паркера, когда Morgan Stanley начал заниматься исследованиями акций, "мы сделали очень глубокий вдох". Чтобы утвердить свою автономию, Биггс обрушил залп на IBM в статье, опубликованной в 1974 г. в журнале Barron 's. Отменив старое табу Уолл-стрит, Morgan Stanley совершил набег на другие фирмы, нанимая аналитиков с такой активностью, что Болдуина осаждали гневными звонками. "Мне звонили несколько хороших друзей и чертовски злились на меня", - рассказывал он. "Я пообещал, что мы больше не будем брать".

Быстро сменяя друг друга, основные элементы кодекса джентльмена-банкира разрушались. Как и Morgan Grenfell, Morgan Stanley сохранял свою джентльменскую ауру лишь до тех пор, пока никто не покушался на его территорию; как только ему угрожали, он мстил. И на Уолл-стрит, и в Сити на смену изящному, неторопливому миру синдикатов ценных бумаг приходил хищный мир слияний и свободолюбивый, непочтительный мир трейдеров. Форма просто следовала за функцией.

В этот переходный период Гарри Морган продолжал представлять стандарты в фирме, которая легко поддавалась искушению забыть о них. Хотя в 1970 г. он стал партнером с ограниченной ответственностью и формально не имел права голоса, он все равно оказывал свое влияние. Вскоре после регистрации Morgan Stanley ее попыталась приобрести компания American Express. Мнения разделились: некоторые старшие партнеры выступали за приобретение, многие молодые были категорически против. Гарри Морган в своей эмоциональной речи заявил, что не продаст свое право первородства за кашу. "Вы можете делать что хотите, но имя Morgan не продается". American Express была отправлена в отставку.

Кроме того, в 1969 г. фирма вступила в новое предприятие с компанией Brooks, Harvey and Company по финансированию и инвестированию в недвижимость. Начало работы этого подразделения, занимающегося недвижимостью, было не очень удачным. В какой-то момент от профсоюза Teamsters поступило неотразимое предложение: они хотели, чтобы Morgan Stanley управлял всеми их объектами недвижимости в США. Почти все поддержали это предложение, кроме Гарри Моргана, который молча наблюдал за ходом дискуссии. "Молодые люди, - сказал он наконец, - пока я жив, эта фирма не будет вести дела с "команчами"". Обсуждение закончилось.

К 1973 г. развивающаяся компания Morgan Stanley рассматривала места для новых офисов как в центре города, так и в верхней его части. Многие партнеры отказывались покидать Уолл-стрит и следовать за корпоративными клиентами в центр города. Болдуин не соглашался, но не мог переубедить их. Тогда