да пошли себе дальше – в монастырь или уже в обратный путь. Все просто. Вот разве что место для ночлега выбрали неважнецкое – местные-то эту часовню обходили десятой дорогой. Так то – местные, эти-то могли и не знать.

Немного отдохнув, Вожников еще раз осмотрел развалины и, не заметив ничего необычного, зашагал вниз по узкой, вьющейся между скал тропинке, к месту бивуака – хотелось хоть немного побыть одному, порассуждать, подумать. Тем более, судя по солнышку – скоро уже и вечер.

В одиночестве молодой человек маялся недолго: первыми вернулись «гопники», а за ними, чуть погодя, и Аманда с Лупано. Все выглядели несколько разочарованными, и докладывать было особо нечего, разве что…

– Мы, когда шли вдоль ручья, видели там свежую могилу, – подумав, сообщила Аманда.

Взглянув в ее сторону, Лупано скептически ухмыльнулся и пожал плечами:

– С чего ты взяла, что это могила? Просто кто-то набросал камней и все. Там даже креста нет!

– Нет, могила! – упрямо нахмурилась девушка. – Она, как могила, и выглядит. Да и кто станет просто так сгребать камни в кучу?

– Хорошо, – Егор быстро прервал спор. – Могила или нет, завтра посмотрим, сегодня-то, на ночь глядя, уж не пойдем, да и, похоже, дождь начинается – эвон, тучи-то… Так, а вы… – князь перевел взгляд на Альваро и прищурился. – Так уж совсем-совсем ничего интересного?

– Да нет, ничего такого.

– А ты что такой задумчивый, Энрике? Устал?

В мертвенно-бледных глазах Рыбины вдруг проскочила искорка, вовсе не ускользнувшая от внимательного взгляда Вожникова.

– Ну, говори, говори! – Егор ободряюще улыбнулся. – Не бойтесь показаться смешными, мои маленькие друзья. Помните – любая, казалось бы, самая пустяковая, мелочь, может оказаться важной.

– Так я вот как раз о такой мелочи, – негромко промолвил Энрике. – У пастухов, здесь, неподалеку, собака пропала.

– Хо! Собака! – Альваро презрительно скривился. – Небось, за баранами побежала да сорвалась в пропасть. Или волки загрызли.

– Собака? – сразу же насторожился князь. – А что за пастухи? Много их?

– Да двое всего. Мальчишки из той деревни, что за перевалом… отсюда не видать, а так – с полдня пути.

– А до пастбища?

– Вполовину меньше. Но ночью не дойдем, господин, – там тропы крутые, ущелья.

– Я про ночь и не говорю… – задумчиво произнес князь. – Но утром отправимся, поговорим, глянем. Помнишь, Аманда, был как-то такой случай, с собакой…

– Помню, сеньор. Только тогда ведь никого не убили.

Вожников покачал головой:

– Может, и здесь мы зря беспокоимся. Но все же проверим – других-то зацепок нет.

Сняв с головы бархатный щегольской берет с длинным павлиньим пером, Халед ибн Хасан милостиво махнул рукою:

– Докладывай, Феттах! Что вызнали? Надеюсь, побольше, чем Исмаил с Армаком. Похоже, этим двоим просто нравится шляться по деревенским корчмам.

Быстроногий Феттах – поджарый, с круглым лицом, парень лет двадцати, одетый, как проигравшийся в кости кабальеро – смущенно поклонился:

– Не знаю, мой господин, может, и у нас ничего. Просто у пастушат, что пасут овец у перевала Сан-Иглесио, сегодня пропала собака. Говорят, умная была, злая – не могла сама по себе пропасть!

– Собака, х-ха! – усмехнулся Красавчик. – Вот это новость! Ладно, надеюсь, завтра Аллах пошлет нам если и не удачу, то хотя бы намек на нее. Заир, я вижу, у тебя есть свое мнение? Выскажи!

– Хорошо, господин, – воин почтительно поклонился, прижав обе руки к груди. – Могу я прежде спросить Феттаха?

– Да-да, спрашивай, мой верный друг!

– Феттах, – Заир повернул голову. – А что там были за пастушата, как выглядели?

Услыхав вопрос, Халед ибн Хасан сразу же насторожился, с одобрением посмотрев на своего приближенного.

– Ну, обычно выглядели, – пожал плечами парень. – Мальчишки. Бедняки – сразу видно: невысокие такие, щуплые…

– Ага! – Халед азартно потер ладони. – Как раз таких и любит убивать Нелюдь. Молодец, дружище Заир! Хотя, может, конечно, и впустую все… Но завтра поутру – на коней! Проверим.

Собравшиеся к вечеру тучи ночью разразились грозой, сильной, с проливным ливнем, не закончившимся еще и к утру… Вернее, это уже начался новый, и не ливень, а просто дождь, то прекращавшийся, то начинавшийся опять с новой силой. Крупные капли пузырили коричневые лужи, по скалам, озаренным далекими сполохами молний, стекали бурные ручьи, и жирная грязь липла к копытам коней.

Дождь несколько сбил спесь со всадников, полы их шляп и перья уныло повисли, и вымокшая насквозь одежда вовсе не прибавляла веселья. Особенно жалко выглядел молодой человек, почти мальчик, подросток в разноцветных чулках и изысканном, с шелковыми вставками, камзоле, с висевшим на золоченом поясе коротким мечом с затейливым эфесом, который в куда более поздние времена назвали бы стильным. Судя по богатому оружию, одежде, по белому, с богато украшенной попоной, коню и по подобострастному отношению спутников – юноша, несомненно, являлся весьма знатной особой, быть может, даже приближенной к самому королю. Вот только свита его не отличалось особым многолюдством – дюжина воинов в доспехах да столько же слуг, точнее говоря, прихлебателей, из породы тех подлых и мелких людишек, что постоянно ищут милостей от власть имущих, а, что случись, не стоят ни гроша.

– О, не беспокойтесь, мой дорогой дон Эстебан! – пару дней назад со смехом напутствовал знатного путешественника его величество король Арагона Альфонсо де Трастамара. – Ведь вы поедете не по чужой стране, там везде наши люди, наши войска… вплоть до самого Матаро.

– Да я и не беспокоюсь, с чего вы взяли, о, мой сеньор? – оскорбился тогда юный дон Эстебан де Сикейрос-и-Розандо, верный королевский паж и наперсник во всех развлечениях. – Хочу заметить – вы даете мне слишком много людей, слишком много нахлебников. Вполне достаточно будет всего троих слуг, дабы прислуживать мне при трапезе, ну и еще с полдюжины человек – для свиты. И дюжина воинов – так, для порядку. Вот и все! Всего-то!

– О, мой дон Эстебан! Поистине, вы сама скромность.

Он так и сказал, славный король Альфонсо – «сама скромность», и даже обнял на прощанье. Воспоминания об этом до сих пор грели душу, даже здесь, в непролазной грязи в ливень.

– И все ж таки нужно где-нибудь переждать дождь! – взглянув на затянутое тучами небо, промолвил дон Эстебан, и все столпившиеся вокруг прихлебатели разом закивали:

– Да-да, сеньор, именно так.

Спешившись, все сгрудились сейчас под густой кроной орешника, глядя, как рядом течет бурый поток из дождевой воды, песка и глины.

– Что, разве нет где-нибудь поблизости какого-нибудь подходящего постоялого двора или корчмы? – поправив мокрые золотистые локоны, юный паж обвел взглядом свиту. – А где, кстати, наши проводники, еще не вернулись?

– О, нет, благороднейший дон Эстебан!