возившуюся у костра девушку. – Аманда – из славного, но, увы, обедневшего рода каталонских идальго. Осталась вот одна-одинешенька. Сирота!

– Это печально, – со вздохом кивнул дон Эстебан. – Но все же хорошо, что она из благородного сословия… пусть и обедневшего. О, я знаю много таких бедных, но гордых идальго! И знаком со многими богатейшими негоциантами, купцами, которые могут купить весь мир! Деньги это, конечно, неплохо, но… Идальго – всегда идальго, а торговец, даже самый богатый – всего лишь торговец, мелкий и презренный человечишко, озабоченный лишь собственной прибылью и абсолютно чуждый истинному благородству, ведь так, сир?

– Так, – машинально кивнул Егор, где-то в глубине души соглашаясь, что в чем-то юный гранд прав.

Деньги редко идут под руку с благородством, точнее – никогда не идут.

– А почему эта благородная девушка носит мужское платье? – чуть отдохнув, неожиданно поинтересовался дон Эстебан. – Она что, ведьма?

– Нет, не ведьма. У нее даже справка от святой инквизиции есть! Гм… ну, по крайней мере – была, я сам видел.

– А-а-а, ну, раз от святой инквизиции, тогда конечно… И все же – мужской костюм!

– И что? – Егор повел плечом. – Жанна д’Арк вон, тоже почти все время в мужском платье хаживала. Так воевать удобнее.

– Кто-кто? Какая Жанна?

– Ах, – хлопнул себя по лбу, улыбнулся князь. – Совсем забыл, она, похоже, еще и не родилась. Хотя нет, уже родилась. Год-то нынче тысяча четыреста шестнадцатый… Да, родилась. Только в этот раз не вовремя, война-то уже – нашими усилиями закончилась!

– Какая война?

– Столетняя…

– Э-э… признаюсь, я не совсем понимаю ваши немецкие слова, сир!

– Вы что-то говорили о маврах, мой юный друг? – Вожников поспешно перевел беседу на другие рельсы.

– Да! Это точно были мавры, я хорошо знаю их язык!

– Знаете язык?

– Выучил, – парнишка неожиданно потупился и покраснел. – Ну, так… Хайяма читал и прочих… хотя, говорят, и не к лицу то благородному кабальеро, однако я считаю, что лишнее знание никому не повредит.

– Вот, поистине золотые слова! – искренне восхитился Егор. – Думаю, король Альфонсо вовсе не ошибся, доверив вам столь ответственное поручение. Вы кажетесь мне очень разумным молодым человеком, любезнейший дон Эстебан!

– Спасибо, сир! – юноша покраснел еще больше, зарделся от похвалы, словно внезапно распустившийся мак, и столь же внезапно признался: – Вы – самый благородный из наших врагов, господин император!

– Благородный – да, – с достоинством признал князь и, чуть помолчав, продолжил: – А кто вам сказал, что я – ваш враг?

– Я хотел сказать – враг Арагона…

– И враг Кастилии, Леона… кого еще? – Егор не выдержал, рассмеялся, впрочем, не очень-то весело. – Однако часто случается так, что прежний враг становится другом.

– Так бывает сплошь и рядом, сир! – охотно поддержал раненый. – Даже вот взять короля Жуана Португальского. Мы с ним давно воюем, да, но у нас ведь есть и общие, исконные, враги – мавры!

– Да, мавры, – задумчиво повторил князь. – Откуда они только здесь взялись?

– Вот и я сейчас думаю – откуда? – дон Эстебан наморщил лоб. – Но они следили за мной, несомненно, выбрали момент для засады, напали внезапно и подло, как всегда поступают мавры! И вы будьте начеку, сир! И… я давно хотел спросить… не знаю, правда, удобно ли…

– Неудобно штаны через голову надевать, – хохотнул Вожников. – И на потолке спать, одеяло сваливается.

– Где… э… спать? На потолке?

– Да спрашивайте уже, что вы там хотели!

– Спрошу, – юноша приподнялся на локте. – Никак не могу понять, почему вы здесь, в горах, один, без войска и подобающей свиты?

Князь махнул рукой:

– Разгадка простая! Просто выполняю обет – поклониться Святой Монтсерратской Деве – а это дело интимное, суеты и многолюдства не терпит.

– Ах, ну да, да! – улыбнулся посланник. – И как я сразу-то не догадался! Ну, конечно же – Моренетта. Так вы туда едете! А где же ваши лошади?

– Иду пешим, – сдержанно пояснил Егор. – Таков уж обет. Да и апостол Петр всегда пешком странствовал.

– Пешим! – юный гранд восхищенно моргнул. – Это весьма достойно для столь могущественной и благородной особы, как вы, сир.

– К Смуглянке, кстати, мы уже сходили и сейчас вот идем обратно в Матаро, а там… кто знает, может быть, наше нынешнее перемирие с Кастилией и Арагоном перерастет в долгий и взаимовыгодный мир. Кстати, – князь поспешно спрятал мелькнувшую в глазах хитринку. – Случайно не знаете, как там финансовые дела у славного короля Альфонсо? Хотя… что вы можете об этом знать?

– А вот и знаю! – дон Эстебан обиженно, совсем по-детски, сверкнул глазами. – Прекрасно обстоят дела! Как раз недавно получили выгодный кредит от банкира Ганса Фуггера из Аугсбурга… О, это богатейший банкирский дом! Впрочем, вы, верно, знаете.

– Еще бы… Рад за славного короля Альфонсо! И еще больше – за герра Фуггера, – себе под нос прошептал Егор.

И довольно улыбнулся: банкирским домом они владели с герром Фуггером на паях, так что финансовое благополучие Арагонского королевства теперь полностью зависело от императора и русского великого князя – от него, Вожникова Егора! Просто какой-то денежный спрут опутал, оплел Арагон (а также Кастилию, Португалию, Наварру) своими мягкими щупальцами – и этот спрут принадлежал великому князю! Так что в любой момент можно было перекрыть краник… или открыть карты. Не сейчас, чуть позже.

– Что вы там сказали, мой юный друг?

– Спрашиваю – ваши слуги тоже благородные?

– Вы в этом сомневаетесь?

– Хм… Просто больно уж они похожи на оборванцев.

Вожников громко расхохотался:

– Вы на себя-то давно смотрели, любезнейший дон Эстебан?

Проведя в рощице еще ровно сутки – пока раненый окончательно не пришел себя, – князь Егор и его спутники с раннего утра отправились на перевал Сан-Иглесио – князь все же рассчитывал изловить маньяка, не забывая о пастушках и их пропавшей собаке. Не могла собака просто так пропасть… хотя – сель! Так сель мог и маньяка увлечь, унести за собой в бездну. Мог. Однако же не унес – Егор это чувствовал! Да и Аманда какого-то монаха на скале видела. Не брата ли Флориана из Матаро? Сиречь – булочника Фиделино, любителя семечек и крови! Нет, рано еще возвращаться, рано. Быть может, благодаря своим обретенным способностям, Вожников почти физически ощущал, что маньяк где-то рядом, поблизости, что его можно поймать… лишь только постараться, устроить засаду, придумать что-нибудь.

К перевалу путники подошли уже ближе к вечеру, там же решили и заночевать – в ближайшей деревне из трех сложенных из камней домов, с садами-огородами и общественным выгоном, обнесенным забором из серых жердей. Хозяин – толстощекий увалень с землистым, словно