его из груди и разглядывает с таким наслаждением, какое тебе и не снилось, каждую клеточку – чуть ли не под микроскопом, а микроскопов, поверь, у него предостаточно. А мои бывшие товарищи, ты думаешь, не разглядывали? Из сотен один я сбежал от папули. И что же: я, получается, второсортный феликефал, раз решил убивать на войне врага?

– Никакой ты не второсортный, ты у нас – элитный, – попытался изобразить на хмуром лице улыбку Репрев. – И если ты с нами, значит, нам по пути, а наш путь – путь миротворцев.

– Ох, выйдет из тебя всё твоё хвалёное миротворчество, и останешься ты ни с чем. Вспомнишь ты ещё мои слова.

– Ты мне угрожаешь? – строго спросил Репрев.

– Какие угрозы? – спросил Орион, отмахиваясь. – Тебе сейчас любые угрозы побоку, как мёртвому припарка. И спорить с тобой сейчас без толку. Так что мне остаётся либо прозябать в этой землянке до конца своих дней, пока не сойду с ума от одиночества, либо идти за тобой.

– Прежде всего прикрывай Астру – у тебя больше опыта, чем у нашего мечтателя. И сам не лезь на рожон.

– Да уж, побольше будет, – усмехнулся Орион, стуча пальцами по не застеленному скатертью столу.

– Если ни у кого вопросов нет, объявляю наше собрание оконченным. Начинаем немедленно, – огласил Репрев, встал из-за стола, взмахнул плащом и вышел из комнаты.

Меньше чем через десять минут все были готовы. Орион с грустной улыбкой в умилённо-влажных глазах тепло погладил землянку по двери, прощаясь с ней. На плече у него висела винтовка, а сам он облачился в униформу отряда и стал чернее сажи. Бывший отрядовец, как и обещал, показал Астре, как обращаться с оружием, как заряжать обойму, и они даже постреляли по чашечкам в виде раскрывшихся бутонов тюльпанов, выставленным в ряд у берега. И Астра даже один раз попал, а Орион сказал что-то вроде: «Новичкам везёт».

Четвёрка встала у крыльца, взявшись за руки.

– Помним: чтобы без крови! – строго предупредил напоследок полуартифекс Репрев, глядя больше на Ориона, чем на остальных.

– Да помним-помним… – нехотя покачал головой Орион. – Сколько можно талдычить.

– Столько, пока до кого-то из нас не дойдёт.

– Только, Репрев… – шёпотом сказала Агния. – Постарайся в этот раз не промахнуться и переместить нас куда надо. Не хочу оказаться одна в каком-нибудь гиблом месте.

– Ты не окажешься, обещаю, – тепло произнёс Репрев, почувствовав, как она крепче сжимает ему ладонь, и, посмотрев на всех, спросил: – Все готовы? Тогда удачи нам всем. Да поможет нам артифекс.

Астру с Орионом словно толкнули в спины, и они понеслись по на удивление пустым коридорам. Орион вёл Астру за собой, и всё складывалось как нельзя лучше, пока бывший отрядовец не остановился около двери с табличкой, на которой золотым тиснением было написано следующее: командующий армией Терция-Терры, генерал Цингулон. Пантера отступил от двери на два шага и, неистово вопя и скалясь под шлемом, с размаху ударил в неё ногой раз-другой – задрожала стена.

Астру охватил страх: на поднятый Орионом шум к ним мог сбежаться разом весь отряд. Через пару пинков дверь с жутким треском переломилась пополам так, что бывший отрядовец с трудом вытащил из пробоины сапог; слетел блестящий медью замок, со звоном ударившись об пол.

Совсем иначе представлял себе Астра рабочий кабинет генерала: вместо идеального армейского порядка – незастеленная кровать, на просторном прямоугольном столе из красного дерева были навалены кипы бумаг, из бумаг выглядывала зелёная саблезубая голова – бюст какого-то смилланянина в мундире.

– Никого нет, – растерянно пробормотал Астра, а затем в ту же секунду сорвался на крик: – Ну, и зачем ты нас сюда притащил? Разве мы не должны искать ЦУП? Ах, так ты всё-таки решил поквитаться с Цингулоном, да?

– Грубо говоря, я делаю то, на что у Репрева кишка тонка, – прорычал Орион, шарясь по кабинету и распихивая по карманам все документы, что ему попадались под руку, безжалостно их комкая; выдирал ящики, как зубы, из письменного стола и вытряхивал содержимое на пол, а не найдя ничего полезного, брался за следующий, и так, пока не наткнулся на что-то действительно ценное и ликующе взвизгнул: – Я догадывался, что этот гад себя не обидит! Гляди, Астра, удача на нашей стороне! – он торжественно поднял, схватив в ладонь, плоскую круглую стеклянную баночку с зеленеющими внутри неё кристаллами.

– О, малахитовая трава – чудесно! – равнодушно отозвался юный кинокефал, наигранно радуясь находке. – Она уже у меня в печёнках сидит. Хотя, надеюсь, только в переносном смысле.

– Слушай, как мы поступим, – Орион спрятал баночку в карман и, продолжая рыться в вещах Цингулона, по-солдатски затараторил: – Для начала мы устраним Цингулона. Его лысая морда должна быть где-то в комплексе или спешить сюда на всех парах. Потом мы вынесем всю малахитовую траву, всю до последней травинки, а потом…

– Мы должны предупредить горожан! – несогласно прокричал Астра, отводя плечи назад и выпячивая грудь.

– Должны? Я никому ничего не должен. Репрев мне не генерал, не старший по званию. Он заблуждается, а я не желаю погибнуть из-за заблуждений одного полуартифекса. Так ты со мной, Астра, или нет?

У Астры вспотели подушечки на ладонях, он безостановочно крутил головой, словно искал ответы в кабинетном беспорядке, и в конце концов, собравшись с духом, прорычал:

– Мы сейчас же идём в центр, а иначе…

– А иначе что? – огрызнулся Орион.

– Иначе я, с твоего же разрешения, пристрелю тебя! – Астра грубым голосом выскабливал слова из пересохшей глотки. – Ты не о других заботишься, ты о себе заботишься! Дрожишь при одной мысли о Цингулоне, боишься, что если оставить его в живых, то в один день он доберётся до тебя!

– Да перестань, Астра! Мы оба понимаем, что ты не выстрелишь. А что до Цингулона – мне не страшен ни он, ни его псы!

Астра медленно, качающимися из стороны в сторону руками, поднял оружие на Ориона, а Орион навёл свою винтовку на Астру.

– С меня довольно: если ты сейчас же не опустишь ствол… – вскричал Орион, но его речь прервал прогремевший выстрел: и бывший отрядовец, обострённым от волнения слухом первым услышав топот сапогов в коридоре, отработанным движением развернулся всем корпусом к двери – чёрная фигура возникла в дверном проёме; зрачки расширились, а его палец непроизвольно, сам по себе, спустил курок. Отдача увела вальсирующий ствол куда-то кверху. Чёрную фигуру отбросило назад, и она, врезавшись в стену, как игрушечная, завалилась набок на бетонный пол, оставляя за спиной тянущийся, мазаный кровавый след. И когда за первым отрядовцем появился