язык, что значило: он полностью увлечён делом – и рыл рукавицами землю, прислушиваясь, как между пальцев шебуршат, пощёлкивая, стеклянные камешки. Напившаяся влагой от утренней росы земля поддавалась ему.

– Ого, а у тебя неплохо получается! – подбадривала его Агния. – У кого научился, у Репрева? Правильно говорят: с кем поведёшься… Будешь гематоген? – легковесно предложила она.

– Ты была в аптеке? – голос Астры дрогнул, и он поднял глаза на Агнию, отвлёкшись от раскопок. – Зачем ты была в аптеке?

– Да, была. А что, нельзя? Я ходила туда за гематогеном, и всё, – Агния заметно разволновалась. – Ты меня в чём-то подозреваешь, а?

– Нет… нет, в чём я могу тебя подозревать? – Астра покрутил головой, словно в неё забралась какая-то нежеланная мысль, и вернулся к работе, добавив: – Даже намёка не давал.

– Так-то лучше. Так и быть, покормлю тебя с рук, пока твои заняты грязным делом, – мягко сказала Агния, протягивая ему батончик, не заметив, как Астра уже по плечи погрузился в яму. Из ямы неожиданно раздался возбуждённый возглас, и кинокефалка, вздрогнув, выронила в неё гематоген:

– Агния, Агнушка, я что-то нашёл! У меня дрожат руки и что-то стаскивает с меня рукавицы!

– Ну что, переусердствовал, трудяга? Говорила тебе, давай возьмём лопату, а ты – нет, нет, у меня есть тигриные варежки…

– Нет, я не устал, совсем наоборот, я чувствую прилив сил…

Не успел Астра договорить, как его рука сама, не слушаясь своего хозяина, выдрала из земли, обсыпав с ног до головы грязью и песком, какую-то пластину, поблёскивающую золотом и металлом между налипшими на неё кусками глины. Когда Астра бережно выковырял когтем синюю глину из желобков и борозд пластины, в его раскрытых ладонях лежала последняя недостающая часть доспехов королевской тигриной стражи – маска тигра из чистого золота. Агния упёрлась своим лбом в лоб Астре, и они оба разинули рты.

– Ну и ну! – первой прервала тишину Агния. – Ну Алатар и удружил! Какое наследство тебе оставил, а? Ну-ка, примерь! Теперь-то тебя так просто не убьёшь.

– Как я тебе её примерю? – вздохнул Астра. – У меня видишь какое острое лицо, а у Алатара, да и вообще у всех тигров, морда тупая.

Астра уже собрался доказать это не словом, а делом, поднеся маску к своему удлинённому носу, как она приняла форму его лица и защёлкнулась на доспехах, а её глаза загорелись изумрудно-янтарным огнём. Мастерски выполненная маска имела одновременно поразительное и ужасающее сходство с мордой Алатара, будто бы была выкована по его слепку. Астра взволнованно обернулся на лязгающие, поочередно выдвигающиеся оранжево-чёрные сегменты, укрывающие его хвост, и, когда кончик хвоста спрятался за обсидиановым шаровидным наконечником, доспехи королевской тигриной стражи окончательно собрались.

Переведя дух, Астра осмотрел рукавицы: достаточно было лишь подумать, и в ту же секунду из-под пальцев сверкнули алмазные когти. Рукавицы, когти, Агния, Бенгардия предстали в глазах юного кинокефала в малахитовом цвете.

И снова в груди у Астры затрепетало сердце, и какая-то первобытная сила подстрекала его и по кипящей крови разносилась по каждой клеточке тела. Астру бросило в жар, он до предела сжал кулаки – сила накрыла его с головой, как приливная волна, наполнив до краёв, и сила эта требовала выхода. Но он держал её в узде, как учил Алатар, потому что не знал: что будет, если дать ей волю?

– Астра, ты… – вздыхала Агния, восхищённо глядя на него, – в этих доспехах ты… ты подобен артифексу!

– Агния, – обратился он к ней чужим голосом. – Агния, я слышу зов. Он всё звучит и звучит в голове, словно… словно сигнал. Мы должны… мы должны идти на их зов.

– На чей зов, Астра? – изумлённо и испуганно спросила его Агния.

– На зов моего народа.