сил. Ее пугали все эти разговоры о судьбе. Она считала себя такой же, как все люди, и не хотела отличаться от них какими-то особенными качествами. Точно так же ей не нравилось, когда окружающие обращали внимание на особенности ее произношения. На Львиной стоянке уже давно не замечали этого. И Эйла уже забыла, что некоторые слова ей не удается произнести правильно, как бы она ни старалась.

– Эйла! Вот ты где. Я везде искал тебя.

Посмотрев вперед, она встретила горящий взгляд черных глаз и широкую сияющую улыбку темнокожего мужчины, с которым была помолвлена. Она улыбнулась в ответ, обрадовавшись его появлению. Именно он мог сейчас отвлечь ее от тревожных мыслей. Эйла повернулась к Мамуту, чтобы выяснить, каковы их дальнейшие планы. Он с улыбкой сказал, что она может пойти погулять с Ранеком по стоянке.

– Я хочу познакомить тебя с нашими резчиками. Среди них есть настоящие мастера, – сказал Ранек и, обняв ее за талию, повел к одной из палаток. – Наши мастера обычно располагаются по соседству с Мамонтовым очагом. Там собираются не только резчики, но и другие мастера.

Он был сильно взволнован, и Эйла поняла, что такое же волнение она сама испытывала, узнав, что Ломи принадлежит к роду целительниц. Конечно, между ними могло быть определенное соперничество, когда дело касалось способностей или достигнутого статуса, однако только они могли понять и по достоинству оценить все нюансы ремесла или мастерства. Только с другой целительницей можно было бы обсудить, например, что лучше помогает от кашля, сравнивая достоинства коровяка и грушанки, и Эйле очень не хватало такого рода общения. Она видела, что Джондалар, Уимез и Дануг могут целыми днями обсуждать методы изготовления орудий или качество кремня, и понимала, что Ранеку так же интересно общаться с людьми, занимающимися резьбой по кости.

Когда они пересекали расчищенную поляну, Эйла заметила Дануга и Друвеца, которые вместе с другими юношами нервно посмеивались и смущенно краснели, разговаривая с одной из красноногих женщин. Оглянувшись, Дануг увидел Эйлу и Ранека, улыбнулся и вдруг, быстро извинившись перед собеседниками, побежал к ним навстречу по утоптанной суховатой траве. Они остановились, поджидая его.

– Эйла, я видел, как ты разговаривала с Лэти, и хотел познакомить с тобой моих друзей, но нам нельзя близко подходить к стоянке Хохотушек… ой, нет, я не так хотел сказать…

Дануг смущенно покраснел и умолк, осознав, что у него случайно вырвалось прозвище, которое юноши дали этой запретной для них стоянке.

– Все верно, Дануг, не смущайся. Они действительно большие хохотушки.

– Да нет, конечно, в этом нет ничего плохого, – успокоенно пробубнил этот высокий и плечистый молодой мужчина. – А вы не торопитесь? Может быть, я познакомлю тебя с ними прямо сейчас?

Эйла вопросительно взглянула на Ранека.

– Я как раз тоже собирался познакомить ее с моими друзьями, – сказал Ранек. – Но мы не спешим. Раз уж ты перехватил нас, то давай поздороваемся сначала с твоими приятелями.

Они вернулись немного назад, к группе молодых людей, по-прежнему разговаривающих с красноногой женщиной.

– Мне тоже хотелось познакомиться с тобой, Эйла, – сказала эта женщина, после того как Дануг представил Эйлу всей компании. – Ты привлекла всеобщее внимание, никто не может понять, из каких краев ты пришла и почему животные слушаются тебя. Ты настолько загадочная женщина, что, я уверена, разговоры о тебе не утихнут еще много лет. – Улыбнувшись, она лукаво подмигнула Эйле. – Послушай моего совета. Не рассказывай никому, где ты жила раньше. Пусть помучаются в догадках. Так будет гораздо забавнее.

Ранек рассмеялся.

– Возможно, она права, Эйла, – сказал он. – А не расскажешь ли ты, Майги, почему тебе выкрасили ступни в этом году?

– После того как мы с Заканеном поняли, что не подходим друг другу и наш очаг распался, мне не хотелось оставаться на его стоянке, однако я также пока не уверена, хочется ли мне возвращаться на стоянку моей матери. Поэтому мне показалось, что в этом сезоне я могу посвятить себя этому почетному занятию. Ведь теперь у меня есть время и место для раздумий, и если Великая Мать наградит меня за это ребенком, то все будет как нельзя лучше. Ой, кстати, о детях… Ранек, ты знаешь, что Мать подарила еще одной женщине ребенка твоего духа? Ты помнишь Треси, дочь Марли? Ту, что живет здесь, на Волчьей стоянке? В прошлом году ее выбрали в наставницы, и она тоже ходила с красными пятками. Весной у нее родился мальчик. Та девочка, что родилась у Торали, была такой же темной, как и ты, но этот мальчик совсем другой. Я видела его. Кожа у него светлая, и волосы рыжие, даже светлее, чем у Треси, но лицом малыш – Ралев, так она назвала его, – очень похож на тебя. Такой же нос и глаза – в общем, вылитый ты.

На губах Эйлы заиграла одна из ее замечательных улыбок, она взглянула на Ранека и заметила, что цвет его лица заметно изменился. «Как он смутился, – подумала она, – однако это заметно только тем, кто хорошо его знает. Я уверена, он отлично помнит Треси».

– Мне кажется, нам пора идти, Эйла, – приобняв ее за талию, произнес Ранек, словно ему не терпелось ускользнуть от этого разговора. Но она явно не спешила покинуть эту компанию.

– Майги, меня очень заинтересовал твой рассказ. И я надеюсь, что вскоре нам удастся продолжить разговор, – сказала Эйла и обернулась к сыну Неззи: – Дануг, я рада, что ты предложил мне познакомиться с твоими друзьями. – Она одарила его и Друвеца одной из самых своих красивых и пленительных улыбок. – И я счастлива, что познакомилась с вами, – добавила она, пробежав взглядом по всем молодым людям, стоявшим вокруг нее. Затем она позволила Ранеку увести себя.

Проводив ее долгим взглядом, Дануг глубоко вздохнул.

– Как бы мне хотелось, чтобы Эйла в этом сезоне тоже покрасила ступни красной охрой и стала нашей наставницей, – сказал он, и его друзья явно одобрительно отнеслись к такому желанию.

Когда Ранек и Эйла проходили мимо большого жилища, с трех сторон окруженного утоптанной площадкой, она услышала, что оттуда доносится барабанный бой и звуки других, неизвестных ей инструментов. Эйла с интересом посмотрела на входной проем, но он был закрыт. Они уже повернули на тропу, ведущую к следующей стоянке, расположенной на краю поляны, но здесь их подстерегала очередная неожиданность.

– Ранек, неужели ты все-таки прибыл вместе с Львиной стоянкой? – громко сказала шедшая навстречу женщина. Она была ниже среднего роста, ее белая кожа, чуть порозовевшая от загара, была густо усыпана веснушками; карие глаза с