– Кто это говорит? – вдруг подал голос Бацит. – Как ты сумел вырваться? Где ты?

– Господи, как же они холодны! – это была мысль Бейли.

– Откуда ты взялся? – спросил Бацит, стараясь обнаружить сознание хозяина. – Ты здесь, но мы не можем тебя найти.

– Я явился с Зимбуэ, – ответил Кармайкл.

– Ты не можешь быть с Зимбуэ, потому что это я оттуда.

– Но Зимбуэ не существует, – настойчиво произнес Бацит.

Тем временем вопросы, гремя, продолжали сыпаться. Вичентелли и не думал прекращать дознание.

Тегас чувствовал, что его бомбят со всех сторон и даже изнутри. Как мог Кармайкл быть с Зимбуэ?

– Тогда откуда явился ты? – спросил Кармайкл.

«Как мог Кармайкл разбираться в таких вещах?» – спросил себя Тегас. Откуда вообще явились все Тегасы? Ответ хранился в механической памяти на самом дне всего его опыта: в момент начала времен Тегасы уже пронизывали черноту первичного бытия; когда еще не было не только звезд, но и первичной пыли, Тегасы сновали в темном пространстве. Они были уже тогда, когда не было никаких чувств. Как могло существовать тогда эго Кармайкла и как он может задавать вопросы о таких вещах?

– Почему я не могу об этом спрашивать? – удивился Кармайкл. – Спрашивает же об этом Вичентелли.

Но где прячется эго плоти хозяина? В каком именно месте оно появилось из небытия и говорит со мной?

Бацит решил, что с него достаточно.

– Заговори его! – потребовал Бацит. – Заговори его! Мы – Джо Кармайкл! Ты – Джо Кармайкл! Я – Джо Кармайкл!

– Не впадай в панику, – остудил его пыл Кармайкл. – Вы – одно существо – Тегас/Бацит. Это я – Джо Кармайкл.

Извне продолжал реветь Вичентелли:

– Кто вы? Я требую сказать, кто вы! Вы должны мне повиноваться! Вы Уильям Бейли?

В ответ молчание.

В этой тишине Тегас быстро обследовал поврежденную плоть и отчасти понял, почему так силен натиск Вичентелли. Жидкость, в которую была погружена плоть, являлась анестетиком. Плоть была лишена чувствительности, и работали только внутренние нервные узлы. Хуже того, в бесчувственную плоть ввели управляющее устройство. Капсула, испускающая пульсирующие разряды, была подсоединена к спинному мозгу Кармайкла – именно она была источником сигналов, команд и указаний.

– Мы прикрепили к нему капсулу, – сказал Вичентелли. – теперь я переведу его в нижнюю камеру, где допрос можно будет продолжить через нормальные каналы коммуникации. Теперь он под нашим полным контролем.

Бацит, находясь в пойманной в ловушку плоти, обнаружил нервные связи контролирующей капсулы и попытался их блокировать, впрочем, это удалось ему только отчасти. Анестезированная плоть сопротивлялась усилиям Бацита. Тегас, метавшийся, словно испуганный паук, по сознанию хозяина, исследовал мягко пульсировавшие нервные токи, пытаясь найти решение. Может, стоит атаковать и восстановить полный контроль? Но что именно, какую структуру надо атаковать? Допрос Вичентелли настолько переплел все идентичности в хозяине, что распутать их уже не представлялось возможным.

Стала пульсировать контролирующая капсула.

Плоть Кармайкла начала повиноваться новым командам. Ограничительные полосы стали размываться. Тегас стоял в чане на ничего не чувствующих ногах. В груди, выступавшей из жидкости, чувствительность, однако, начала восстанавливаться. Перевернутая полусфера над головой поднялась вверх.

– Видите, – обратился к присутствующим Вичентелли, – он слушается.

Кармайкл неслышно спросил Тегаса:

– Тегас, ты можешь выйти отсюда к ним и узнать, как они ко всему этому относятся? Может быть, в этом ключ к их эмоциям.

– Сделай это! – потребовал и Бацит.

Тегас прощупал пространство зала, ощутил скуку, намек на подозрительность и приятное осознание собственной власти, как у облизывающегося кота, который поймал мышку и крепко держит ее в лапах. Да, мышке деваться некуда.

Руки андроидов помогли Тегасу выбраться из чана, поставили его на пол, поддержали.

– Это совершенный контроль, – констатировал Вичентелли.

По команде контролирующей капсулы Кармайкл поднял голову и пустыми глазами уставился прямо перед собой.

Тегас направил зонды по ближайшим каналам поиска, обнаружил Бацита, Кармайкла и множество фрагментов других личностей.

– Как ты можешь находиться здесь, Джо Кармайкл? – спросил он.

Плоть хозяина, повинуясь команде капсулы, пошла прямо, деревянной походкой, пересекая амфитеатр.

– Почему ты не пытаешься бежать или бороться со мной? – не отставал Тегас.

– В этом нет нужды, – ответил Кармайкл. – Мы очень прочно с тобой переплетены, ты же сам видишь.

– Почему ты не боишься?

– Я… надеялся… надеюсь не быть.

– Откуда ты знаешь о Тегасах?

– Почему бы мне не знать? Мы теперь одно.

Тегас испытал короткую вспышку осознания, ощутил болезненную реакцию Бацита. Ничто в объединенном опыте Тегасов не предвещало такую неожиданную внутреннюю встречу. Необходима борьба с хозяином или его потеря, иначе Тегасу конец. И потерянный хозяин уйдет… куда? Этот вопрос исходил от Бацита вместе с ощущением нарушенной непрерывности.

Проклятый допрос!

Плоть хозяина, повинуясь командам капсулы, вышла за дверь в синий коридор. Ощущения вернулись, и Кармайкл/Тегас/Бацит все более отчетливо сознавал, что за ним следует Вичентелли… послышались и другие шаги… это были андроиды-полицейские.

– Что ты хочешь, Джо Кармайкл? – требовательно спросил Тегас.

– Хочу участия.

– Зачем?

– Ты больше, чем я. Ты можешь дать мне более долгую жизнь. Ты любопытен… интересен. Половина тех калек из Центра эвтаназии сходит в могилу из-за скуки, и сам я едва не дошел до такого. Теперь… жизнь снова стала интересной.

– Как мы можем жить вместе – в этом месте?

– Мы уже живем.

– Но я Тегас! Я должен быть здесь главным, я должен править.

– Так правь.

Тегас понял, что почти полностью восстановил контакт с нервной системой хозяина. Но оставалось еще нетронутым навязчивое эго Джо Кармайкла. Бацит бездействовал, самоустранившись и уйдя в какое-то только ему ведомое место. Кармайкл остался – скользкий и уклончивый, как ртуть: он здесь! Нет, там! Нет, он снова здесь! Нет… нет… нет, не там и не здесь. Но он все время оставался где-то поблизости.

– Хозяин должен безусловно повиноваться Тегасу, – потребовал Тегас.

– Я повинуюсь, – послушно согласился Кармайкл.

– Но тогда скажи, где ты?

– Мы здесь вместе, оба. Ты же распоряжаешься плотью, не так ли?