Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но она не остановилась, пока с них не смыло всю слизь, и они остались лежать, задыхаясь и ругаясь, в луже грязи у подножия холма.
— Я не могу допустить, чтобы Берроуз был полон этой мерзкой слизи, — объяснила Джеральдина, словно ее действия были вполне разумными, и я покачала головой, сбегая с холма, чтобы помочь Дариусу встать на ноги.
Он выглядел совершенно взбешенным, когда шел обратно вверх по холму, хмуро глядя то на Габриэля, то на Джеральдину, а затем обратил свое внимание на Ориона, который был единственным, кому удавалось сдержать свой смех.
— Мы закрыли разлом, несмотря на этого чертова слизняка, — твердо сказал он. — Значит, все? Мы сделали все, что нужно, чтобы ослабить Лавинию?
— Думаю, да, — подтвердил Орион. — Я могу проверить шапочку души и посмотреть, подтвердит ли Мигель, но если это сработало, то мы можем готовить повстанцев к бою. Мы можем довести войну до дверей Лайонела и, наконец, сорвать корону с его недостойной головы.
— У меня есть план получше, — сказал Дариус. — Как только моя магия пополнится, я сам отправлюсь к нему. Нам не нужно рисковать армией в войне против него, если я смогу просто лишить его головы. Я больше его, так же силен и у меня гораздо больше желания победить, чем у него. Я могу покончить со всем этим сегодня вечером, и мы навсегда покончим с этой гребаной войной.
— Нет, — огрызнулась я, когда остальные тоже выразили протест. — То, что Лавиния будет ослаблена благодаря этому, не гарантирует, что она больше не представляет угрозы. А как насчет Варда? Или Гильдии Драконов Лайонела? Ты не можешь просто ожидать, что мы согласимся с тем, что ты полетишь противостоять всем им в одиночку.
— Ну, если ничего не получится, тогда вы можете продолжить реализацию вашего плана по приведению армии к его дверям, — твердо ответил Дариус. — Но рискнуть стоит. В этом случае мы подвергнем опасности только мою жизнь и…
— Я не хочу рисковать твоей жизнью, Дариус, что в этом такого непонятного? — спросила я, и его глаза вспыхнули вместе с глазами Дракона, когда в нем поднялось раздражение из-за того, что я не позволяю ему просто взять все в свои руки. Но не он здесь главный, и я ни за что на свете не позволю ему сделать что-то настолько глупое, как ввязаться в драку, в победе которой он не может быть уверен.
— Лучше моя жизнь, чем ваша, — рявкнул он в ответ, и Габриэль втянул воздух, его глаза затуманились видением и отвлекли меня на мгновение, когда Орион тоже посмотрел на него.
— Как ты можешь предполагать, что твоя жизнь стоит меньше, чем любая из наших? — спросил Сет, и я яростно оглянулась на Дариуса, ожидая ответа.
— Она не стоит меньше, — прорычал он. — Но Рождество все равно не за горами, так что для меня имеет смысл просто…
— Какое, блядь, отношение имеет Рождество к чему бы то ни было? — спросил Макс, его выражение лица стало прищуренным, словно он прочитал какую-то эмоцию, вкус которой ему не понравился.
— Я просто должен встретиться со своим отцом до этого, — сердито сказал Дариус, дым вился между его зубов, когда он смотрел на нас, словно бросая вызов, заставляя нас усомниться в этом.
— Зачем? — спросила я. — Кого, блядь, волнует Рождество, пока все это происходит?
— Меня, — ответил он, его взгляд встретился с моим, и на мгновение в нем промелькнула боль, прежде чем гнев поглотил ее так же быстро.
— А мне все равно, какие дурацкие временные рамки ты установил для жизни Лайонела, — ответила я. — Потому что это зависит не от тебя, и ты не улетишь в ночь с самоубийственной миссией. Нам нужно разработать план, чтобы привести эту битву к нему так, как мы готовились к ней весь последний год и…
— У меня нет столько времени, Рокси, — сказал Дариус, подавшись вперед и схватив меня за руки, вынуждая снова посмотреть на него.
Лед образовался вокруг моего сердца от его взгляда, и дыхание вырвалось из моих легких, когда я уставилась на него, чувствуя, как этот момент висит на острие ножа, пока я медлила с вопросом, который должна задать, поскольку мне не нужно было Зрение, которое скажет мне, что ответ мне не понравится. Я уже чувствую, как боль гудит в воздухе, ожидая, чтобы поглотить меня.
— Почему? — Я вздохнула, и что-то в его взгляде дрогнуло, когда он открыл рот для ответа.
— Потому что я умираю, Рокси.
Вокруг нас повисла тишина, такая, которая давила, звенела и была наполнена вечностью пустоты, поскольку нарушить ее можно только для того, чтобы его слова воплотились в реальность.
— Нет, это не так, — возразила я, взяв его за предплечья и сжав их так крепко, что мои ногти впились в его кожу. — Ты прямо здесь, передо мной, твердый и нерушимый. Ты не умираешь, Дариус. С тобой все в порядке.
— Я заключил сделку со звездами, — вздохнул он. — В прошлое Рождество, когда во Дворце Душ разразилась битва, Габриэль отвел меня в Пещеры Забытых и привел в зал, где я заключил сделку со звездой, чтобы спасти ваши жизни.
— Нет, — сказала я, качая головой, когда эти слова прокрались в мою голову и пустили корни. — Нет. — Я отвергала правду того, что он говорил мне, так как в этом слишком много смысла.
— Узы, — вздохнула Дарси, когда ее рука легла мне на плечо, и она придвинулась сзади, давая мне поддержку, пока несправедливость всего этого нарастала в моих венах, реальность, гребаная правда.
Дариус кивнул, хотя я покачала головой.
— Они показали мне ваши смерти. Вас обеих. И они предоставили мне шанс спасти вас, изменить судьбу и дать нам шанс победить моего отца. Все узы, наложенные на нас, разрушены, а у меня будет один год, чтобы доказать, что я могу быть мужчиной, достойным твоей любви, Рокси.
— Нет, — рыкнул Орион.
— Год? — воскликнула я, мое сердце забилось, когда поняла, как чертовски близко мы были к тому, что это время уже подходило к концу.
— Вот почему ты был так зол, когда они отправились во Дворец Пламени, — сказал Орион, осознав это, его голос надломился. — Потому что твое время с ней было украдено?
Дариус кивнул, но не отвел от меня взгляда, взяв мое лицо в свои ладони и желая, чтобы я осознала этот поганый выбор, который он сделал из-за меня, даже не соизволив сообщить мне об этом.
— Никакого времени с тобой никогда
