в гостиной. Он опасался, что даже это может спровоцировать маму, но кошмары беспокоили его, поэтому он неохотно согласился.

Мама все еще не была готова к разговору, и, когда я сказал, что иду в церковь, она даже зашипела. Папа напомнил, что она требовала, чтобы я пошел, и я иду. Она надулась и больше ничего не сказала. Я надеялся, что он рассказал ей о Дженни, но не рассчитывал на это.

Церковь была как обычно. Она никогда особо не менялась. Я полагал, что она и не должна была измениться. Дженни сидела рядом со мной, а Кента я не видел. Мне было интересно, был ли он снова за городом или они не пришли вместе, потому что мы с ней собирались вместе, чтобы поговорить.

Месса закончилась, и я сказал Стефани, что иду с миссис МакГрат, что папа одобрил это и что я буду дома около семи. Я сказал ей, что Дженнифер придет около восьми и, возможно, останется. Она быстро обняла меня, сказав, что увидит меня позже дома.

Я уехал с Дженни. В машине по дороге к ее дому я рассказал всю мерзкую последовательность событий, которые привели к тому, что я потерял Дженнифер, Мелани и Бекки. Она просто выслушала меня без комментариев. Затем я вкратце рассказал о том, как узнал о Биргит. Я рассказал о первоначальном примирении с Дженнифер и Мелани, о моем разговоре с Бекки и о возвращении Мелани к Питу.

К тому времени мы подъехали к ее дому. Она пригласила меня войти, приготовила нам обед, и пока мы ели, я продолжал. Я рассказал ей о кошмарах. О мрачных мыслях, которые говорили мне никогда больше не любить, потому что я причинил боль всем, кого любил. Просто не беспокоиться о чувствах других людей, потому что им будет больно, что бы я ни сделал. И о моем плане обратиться за помощью к доктору Мерсеру.

«О, Боже! Неудивительно, что ты в таком беспорядке. Я рада слышать, что ты помирился с тремя девушками, но мне грустно, что ты потерял то, что у тебя было со всеми ними. Ты с кем-нибудь встречаешься?»

«Да. У меня время от времени бывают свидания с Бетани, Джойс и Анной. У меня есть и другие друзья. Но мои отношения с каждой из девушек, которых я люблю, разрушены и, возможно, не подлежат восстановлению. И хотя у меня есть молодые женщины, с которыми я встречаюсь, я не чувствую к ним ничего, как к Биргит, Дженнифер или Бекки».

«И одна из этих молодых женщин — жертва изнасилования?»

«Да. В одном смысле, это наиболее перспективно. В другом смысле, это наиболее чревато. Она мне нравится. Я могу представить себя любящим ее, хотя мне не стоит даже думать об этом еще довольно долго, если вообще это возможно. Джойс и Мэри обе показали мне любовь, но не романтическую, когда мне было больно».

«Я бы хотела забрать всю эту боль», — ответила она, — «Я бы хотела, чтобы кто-то смог забрать боль, когда Джим был убит. Я понимаю, что ты чувствуешь по отношению к Биргит. Они оба умерли слишком молодыми и оставили после себя тех, кто их очень любил. Мы скучаем по ним. Я до сих пор скучаю по Джиму. Мне жаль, но ты будешь скучать по Биргит еще долгое время, возможно, всегда. Так уж сложилось. Мы должны смириться с этим и жить дальше. Я ждала пять лет, чтобы жить дальше. Когда я, наконец, сделала это, благодаря тебе, я снова почувствовала себя живой».

«Я рад, что смог помочь», — сказал я. «Но занятие любовью в тот день не помогло мне так, как тебе. Это была Мэри, но даже если бы это была Дженнифер или Бекки, я не думаю, что этого было бы достаточно».

«Ты не можешь заниматься любовью, чтобы выбраться из своей ситуации. Моя была совсем другой. Это было пять лет. Мне нужен был пинок, чтобы начать жизнь заново. У тебя на самом деле больше проблем. Я бы хотела помочь тебе, правда. Если бы я думала, что занятия любовью сделают это, я бы уложила тебя в свою постель в пять секунд».

«А как же Кент?»

«Я бы объяснила ему. Он бы понял».

«Я никогда не сделаю этого. Я не могу. Я отказался от Мелани. Я отказался от самого горячего, самого дикого секса, который только можно представить, потому что у нее есть парень».

«Мелани настолько дикая?»

«Я никогда не рассказывал тебе об этом, не так ли?»

«Не в деталях».

«Она взяла меня к себе домой, когда ее родители были дома. Она сказала им, что мы пойдем наверх, и было понятно, что она имела в виду. Мы пошли в сауну, где занялись сексом. Пока я был в ней, ее мама провела «проверку безопасности» и увидела нас. Затем мы приняли пенную ванну, которую ее мама подготовила для нас. Ее мама подала нам колу, пока мы были в ванне. Затем Мелани заставила нас пойти на ужин с ее мамой и папой голыми. Наконец, она сказала маме, что мы поднимемся наверх за десертом».

«Вау!»

«О, это даже не самые дикие вещи».

«Что?»

«Мы уехали с ее родителями на выходные, и я занимался сексом с Мелани на глазах у двух других девушек — мы жили в одной комнате. На следующий день я занялся сексом с одной из них, Элизабет, на глазах у ее близняшки и Мелани. Через несколько недель близняшка, Мишель, приехала в гости к Мелани, и я лишил ее девственности. В тот же день у меня был секс втроем с ними. И наконец, Мелани уговорила меня попробовать с ней анальный секс, пока Мишель смотрела и лежала в той же кровати. И Мишель помогала. Достаточно дико для тебя?»

«Это все моя вина!» — рассмеялась Дженни.

«Расскажи мне об этом! Я мог бы повторить то, что произошло, когда Мишель приехала в гости, но я наотрез отказал Мелани из-за Пита. Она порвала с Питом, чтобы попытаться склонить меня к сексу с ней, но я отказался, и мы поссорились. Наконец, после смерти Биргит, когда мы с Мелани были вынуждены поговорить, я заставил ее попытаться вернуть Пита».

«Тебе следует написать письмо в Пентхаус. Все равно никто не верит ни одному из этих писем. Твое лучше, и это правда! Ты сделал все это, когда тебе было четырнадцать».

«И всем этим я обязан Дженни МакГрат,