Свое последнее стихотворение — в Париже — МЦ записывает 5 июня:

DOUCE FRANCE[311]

От Марии Стюарт — к «Марии Ульяновой»: пароход, на борт которого они с Муром поднялись 15 июня 1939 года.

МЦ еще не знала, что накануне умер — Ходасевич. Не знала она и его стихотворения:

Это было последнее, что Ходасевич написал в рифму. Наверное, их одинаково поразил недавний фильм «Мария Шотландская» (1936; режиссер Джон Форд) с Кэтрин Хепбёрн в главной роли. Нина Берберова походила на Хепбёрн.

Итак, «Мария Ульянова». Это было в том же Гавре, и судно пошло — на Ленинград.

Это запротоколировано в записной книжке «Agenda scolaire» («Школьный ежедневник») за 1937–1938 годы в желтой картонной обложке (15×10), вставленной в твердый коленкоровый переплет с зажимом в корешке:

Пароход Мария Ульянова — 16-го июня 1939 г. 10 ч. 15 мин. вечера (только что переставили часы на час вперед и только что село солнце — еще всё небо малиновое)

— Занося ногу на сходни я ясно сознавала: последняя пядь французской земли.

…..

Испанцы (весь груз, да мы с Муром) еще до отхода парохода танцовали. Одного я застала в музык салоне, где врем лежали наши вещи, за разрезанием (карандашом!) моего Exupery — Terre des Homines — глава Hommes[313] изуродована. Взяла из рук. — Вы осторожнее! Испанцы легко обижаются! — Я тоже легко обижаюсь.

Пароход отошел в 7 ч. 15 мин. Единств, кроме нас, русский пассаж, пожилой, седой, здоровый, воскликнул: — Теперь уж никакая сила не остановит. — Все подняли кулаки.

Это было 12-го июня 1939 г., в понед, в 7 ч. 15 мин. Последнее, что я сдел — купила Тегге des Hommes (чудом! сама увидела, вопр продавщице, которая сказала, что — нет) и напис 4 открытки.

…..

Качало (не очень) 13-го и 14-го, я сразу легла и не вставая пролежала полных два дня и ночи, есть мне приносили, читала и много спала, лек приняла только раз — 14-го, 0,5 г.; но и до этого не тошнило, так что не знаю — лек ли, лежание ли, Мура, к весь 1-ый день бегал и качался на носу, на 2-ой укачало, не мог есть, дала лек. Испанок укач — всех, и половину испанцев. — Они всё равно будут есть (сказала бывалая serveuse[314]): есть и рвать — и потом танцовать — и опять рвать.

…..

— Вот Сев море проедем — легче будет.

…..

15-го, вчера, с утра — полный покой, мотор бьет как соб сердце. События дня: около 3 ч. — слева — Швеция, справа — Дания. Швеция — красные крыши, всё новое, приветл, игрушечное. Началась она с гор, резкого профиля горы уходящего в море, потом — ровно, много мал городков или сел.

Дания — первое впечатл: дремучая. Сероватый сказлес, из кго — крыши, старые. Огромная ветр мельница. Церкви. Дания — знак рав — сказка Андерсена, всё — изнутри, всё скрыто («скрыто — не забыто»)… Рос лес — и завелись дома… Потом Д явилась вт раз — Копенгаген (а м б путаю) изумительн, у самой воды, замком-крепостью-храмом, с зел крышей как в Чехии, с той особой зеленью — лет. Объехали его со всех боков — везде хорош, со всяк боку — лучше. Башни. Арх — неизвестная (мне) и незабвенная. (NB! Каж, до Копенгагена.) Стояла и глядела и от всей души посылала привет Андерсену — плававшему по тем же водам. — Со стор Швеции — множ парусов: красные, зеленые, старые — не нарочные. Был один очень изящный пароходик-игрушка. Непр переходила, приветств — то Сельму Лагерлёф, то — Андерсена. Но Дания меня схватила за сердце. Глядела пока не ушла: не ушла — пока не ушла.

— Вечером (кажд вечер) на пароходе танцы и песни. Мур блаженств, я не хожу, не хочу ему мешать и — не знаю, мне лучше одной. Женщ (исп) низколобые и с очень громк голосами. Дети (да и оне, и муж) похожи на цыган.

…..

Нынче в 3 ч. был сплошной черный лес и — мы плыли очень далёко — мне показ стадо, пьющее из моря (!) — конечно это были дома — или какие-то постройки, я понадеялась: Норвегия! (Геогр не знаю.) Оказыв — «остров Готланд» (Ютландия) — Gott-Land, das Land Gott (Рильке) Ютландия — с виду — страшно-бледная. Города не было. Был, впрочем — один, с прав краю — горстка домов.

Я бы хот родиться в Ютландии и написать одну книгу: Ютландию.

…..

Нынче, между 5 ч. и 6 ч. — как и вчера в тот же час, явственно и долго — подробно — во всем разнообразии — слышала колокола. На все лады. Очень долго. Heine — Nórdsee[315] — не слышал ли и он колоколов?

…..

Странно, что в тот же час, два дня сряду. Я заметила их, когда уже долго слышала. Тогда стала — слушать.

Вчера, 15-го, див закат, с огромной тучей — горой. Пена волн была малиновая, а на небе, в зеленов озере, стояли золотые письмена, я долго стар разобрать — что написано? Потому что — было написано — мне. Я стр тосков, что Мур этого не вид. Мур прибеж, сказал: — Да, оч хор (очень красиво) — и опять убежал.