Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рамчандра убрал локоть и осторожно сменил позу, устраиваясь поудобнее вокруг теплого камня. В его интонации тоже сквозила осторожность. Повисла пауза.
– Хочешь поспать?
– Поговорить.
Тамара опустилась на плетеный табурет. За открытым дверным проемом разгоралась ночь, такая же яркая, как день: Вирхо, газовый гигант, спутником которого была Чудри, вставал над лесом, точно огромный полосатый воздушный шар. Его золотисто-серебряный свет проникал в каждую щелочку стен, слепленных из прутьев и глины, сверкающими лужицами растекался по земле снаружи. Блики, лучи, яркие пятна пронзали сумрак хижины, били в глаза, не высвечивая фигуры и лица, а растворяя их в слепящей темноте.
– Тут все ненастоящее, – заметила Тамара.
– Это точно, – чуть насмешливо согласилась тень ее собеседника.
– Они будто актеры.
– Не сказал бы.
– Да-да, актеры. Я не имею в виду, что они сознательно притворяются и лгут, нет, просто они какие-то фальшивые. Чересчур примитивные. Первобытные красавцы в раю, исполненном вечной благодати.
– Ха. – Фыркнув, Рамчандра сел, и сияющая полоска света скользнула по его волосам.
– Хорошо, допустим, эта планета – своего рода Полинезия, – вслух размышляла Тамара. – Но почему все здесь выглядит слишком просто, как подделка? А я, выходит, святоша, что ищет следы первородного греха?
– Нет, разумеется, нет, ерунда какая. Это лишь теория. Но вот послушай. – С минуту Рамчандра молчал, и слушать было нечего, затем начал произносить слова на языке ндифа: – Стео. Пандсу. Баасто. Прошвес. Прошвес звой теп ити эо дрого. Что это значит по-английски?
– Мм… Пожалуйста, разрешите пройти.
– Переведи дословно!
– О, великие педагогические традиции брахманов, – вздохнула Тамара. – Не знаю, у каждого из этих слов уйма значений… Простите, мне надо пройти в эту сторону?
– Ты не слышишь.
– Не слышу чего?
– Люди не прислушиваются к речи на родном языке. Ладно, будь внимательна. – Когда Рамчандра приходил в волнение, им можно было только полюбоваться. Надменность слетала с него, точно засохшая грязь с индийского буйвола. – Сейчас я произнесу это предложение, как мой дядя, который не обучался английскому в Школе государственного управления. Итак: «Пр’шу вас п’звольте пр’йти этой д’рогой». Повтори!
– Прошу вас, позвольте пройти этой дорогой.
– Прошвес звой теп ити эо дрого.
Холод, похожий на прикосновение яркого ледяного света, что лился с неба, медленно пробрался вверх по позвоночнику Тамары, пощекотал затылок.
– Занятно, – выдохнула она.
– Колхана – колыхаться, раскачиваться. Живоа – танец живота. Стео – стелиться, стелить, постель. Баасто – бита, бейсбол. Ибари – хибара, хижина, дом. Моводо – много воды, море…
– Ономатопея.
– Ити – идти. Назад, обратно – тана. Я иду обратно – йетана. Ты идешь обратно – этана. Он идет обратно – оэтат. Паду – попадать, бить в цель. Гату – готовить, изготовлять, делать. Назови какое-нибудь ндифское слово!
– Сикха.
– Сеть для ловли рыбы. Нет, неправильно. Давай еще.
– Диррима.
– Хижины Нечистот. Грязь, грязный, дерьмо.
– Чинозе.
– Чужестранцы, иноземцы, форма множественного числа. Единственное число, «ты-иноземец» – тинозе.
– Рам, у тебя не диарея, у тебя паранойя!
– Нет, – промолвил он так резко и громко, что она вздрогнула. Он откашлялся. Даже не видя его глаз, она знала, что он смотрит на нее. – Тамара, я не шучу, – сказал он. – Я боюсь.
– Чего? – язвительно усмехнулась она.
– Жуть как боюсь, – продолжал он. – До смерти. Эти слова нужно воспринимать всерьез. Кроме слов, у нас ничего нет.
– И что же тебя так пугает?
– Мы на расстоянии тридцати одного светового года от Земли. До нас эту звездную систему не посещал ни один землянин. А местное население говорит на английском.
– Чепуха!
– Структура и лексический состав языка Молодых ндифа как минимум на шестьдесят процентов совпадают со структурой и лексикой современного английского. – Голос Рама дрогнул – то ли от страха, то ли от облегчения.
Тамара застыла, сомкнув колени и упорно цепляясь за скептицизм. В голову приходили ндифские слова – одно, другое, третье, – и за каждым маячил английский корень или тень английского аналога, и все эти тени только и ждали, когда на них прольется свет, хотя это казалось нелепостью. Не стоило ей упоминать паранойю, ведь это правда – Рам действительно болен. Несколько недель подряд он держался замкнуто и неприступно, почти грубо, и вдруг такая внезапная перемена – оживление, словоохотливость, теплота. Смена настроения, типичная для маниакального расстройства. И для паранойи. Выдумал, будто основа языка ндифа – английский, и понять эту связь способен только специалист. Оне – один, ди – два, ти – три…
– Все женские имена оканчиваются на «а», – мрачно продолжал Рамчандра. – Эту космическую постоянную вывел еще Генри Райдер Хаггард. Мужские имена никогда на «а» не оканчиваются. Никогда.
Его голос, все еще чуть неровный, волнующий, путал ее мысли.
– Послушай, Рам.
– Да?
Так, он ее слушает. Что дальше? Вопреки намерению Тамара не могла заставить себя спросить, не сыграл ли он с ней какую-то замысловатую, дурацкую шутку. На доверие следует отвечать доверием. Она растерянно мялась, и он прервал затянувшуюся паузу:
– Тамара, я думал над этим целую неделю. Сперва заметил схожесть синтаксиса, потом решил, что ошибся. Нет, не может быть, простое совпадение и так далее и тому подобное. Я отказывался верить, но язык ндифа говорит «да». Все так и есть. Это английский.
– Даже язык Стариков?
– Нет-нет, тут другое дело, – торопливо, с нотками благодарности произнес Рамчандра. – Это не английский, а оригинальный язык, по крайней мере в тех случаях, когда Старики не ведут диалог с Молодыми. И все же…
– Ну хорошо. Значит, старый язык – это исходный, а речь Молодых исказилась под внешним влиянием. Предположим, они нахватались английского от ребят из Космической службы – мало ли, были контакты, о которых мы просто не знаем.
– Какие контакты? Когда? По их словам, мы тут первые. С чего бы им врать?
– Кому, нашим из Космической службы?
– И им, и ндифа. И те и те утверждают, что мы первые!
– Ладно, допустим. Тогда это мы влияем на язык ндифа. Они говорят так, как мы подсознательно от них ожидаем. Телепатия. Они телепаты.
– Телепаты… – Рамчандра ухватился за эту версию и погрузился в размышления, так и эдак пытаясь состыковать ее с фактами. Наконец он в отчаянии воскликнул: – Мы же ни черта не знаем о телепатии!
Мысли Тамары в это время работали в другом направлении.
– Почему ты до сих пор молчал? – спросила она.
– Я думал, что сошел с
