Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тамара затряслась от смеха, искреннего, нутряного смеха женщины Среднего Возраста. Боб посмотрел на нее с легким недоумением.
– Ну хорошо, хорошо, – протянул он и тоже рассмеялся. – Но черт побери! Они же всегда упоминали об этих поединках как о чем-то добровольном!
– А это не так?
Боб покачал головой.
– Я выступаю за деревню Гамо против Ганды. Других противостояний тут не бывает. И все Молодые уже на ушах стоят. Они не побеждали парней из Ганды целых полгода или что-то около того, в общем, в масштабах истории страшно долго. Чемпионат мира, не меньше. Завтра меня ждет очищение.
– Особая церемония? – Тамара находила передрягу Боба забавной, углядев в ней возможность стать свидетелем ритуала или обряда, который доказал бы наличие хоть какой-то структуры в примитивной социальной жизни народа ндифа.
– Буду смотреть танцы, колхану и живоа. Весь день, с утра до ночи.
– Тю.
– Да-да, знаю, ты любишь выстраивать всякие модели, находить во всем систему, но у меня проблема потруднее будет! Послезавтра меня ждет поединок. С оружием. На глазах у жителей двух деревень.
– С оружием?
– Да. Охотники дерутся врукопашную, ретенти бьются на ножах.
– Ретенти?
– Соперники, которые сражаются за девушку, – перевел Боб, и Тамара транслитерировала:
– Претенденты… – Помолчав, она спросила: – А ты не можешь просто уступить ее?
– Нет. Гордость, честь родной деревни, все такое.
– А она… Ее устраивает роль трофея?
Боб кивнул.
– Знакомый шаблон, – пробормотала Тамара и вдруг резко добавила: – Ничего. Ничего в них нет инопланетного! Вообще!
– Что? – не понял Боб.
– Не важно. Мне надо еще подумать. У Рама есть одна идея… Слушай, Боб, я считаю, ты должен отвертеться от поединка, пускай даже потерять лицо, но не участвовать в дуэли. Мы всегда можем перебраться в другое место. Лучше так, чем ты кого-то убьешь. Или сам погибнешь.
– Спасибо, но уже поздно, – тепло сказал Боб. – Не волнуйся, я его уделаю.
– Воткнешь шприц?
– Хватит и карате. Справлюсь. Просто, знаешь, чувствую себя полным идиотом. Публичная поножовщина из-за девчонки. Прямо как безмозглые подростки.
– Это и есть общество подростков, Боб.
– Инопланетяне из раздевалки! – Боб почесал свою львиную гриву, потянулся.
Он был прекрасен; неудивительно, что защищать честь деревни туземцы доверили именно ему. А то, что блистательную внешность дополнял и вдохновлял столь же блестящий интеллект, пылкий и отточенный ум, искавший поэзию ради поэзии, – этот самый факт совершенно не имел значения для ндифа, как, впрочем, и для большинства землян. Однако Тамара в эту минуту видела молодого красавца тем, кем он был: истинным царем.
– Боб, – взмолилась она, – придумай причину. Откажись. Мы уберемся отсюда.
– Да ладно, делов-то. – Он с благодарностью стиснул ее в крепких объятьях. – Я вырублю бедолагу прежде, чем он сообразит, откуда ему прилетело. А потом прочту лекцию «Вводный курс охраны здоровья: убийство опасно для жизни». Они обомлеют от восторга.
– Мне приходить туда или нет?
– Лучше приходи. Мало ли, вдруг у него тоже черный пояс.
На следующий день, когда между Тамарой и стиравшими белье Карой и Либисой завязался интересный разговор об особенностях менопаузы у ндифа, на берег реки из павлиноцветных зарослей вышел Рамчандра. Глядя на него с валуна, окруженного говорливым речным потоком, Тамара вновь подумала: каким чужаком он выглядит, как отличается от всех остальных! Боб прав: больше всего Рамчандра – слишком сухой и мелкий, слишком смуглый – напоминал тень посреди киноэкрана, на котором в динамичном многоцветье джунглей разворачивался сюжет приключенческого фильма. Кара тоже его увидела и крикнула:
– Как твой живот, тинозе Рам?
Подойдя ближе, чтобы не кричать в ответ, он произнес:
– Прошвес, Кара, намного лучше. Утром я доел куо.
– Вот и хорошо. Вечером принесу тебе еще горшочек. Ты сплошная кожа да кости, – подметила Кара.
– Будет есть куо, глядишь, и порозовеет, как все нормальные люди, – сказала Брелла, рассматривая Рама. Казалось, только после слов Кары о коже она впервые заметила темный оттенок его лица. Ндифа отличались крайней невнимательностью к деталям. Сравнив двух чужаков, Брелла заключила: – И ты тоже, Тамара. Ты не была б такой черной и страшной, если бы ела пищу телесного цвета.
– Я как-то не думала на этот счет, – ответила Тамара.
– Тамара, нас приглашают в Дом Стариков, – сообщил Рамчандра.
– Обоих? Когда?
– Да, обоих, прямо сейчас.
– Как ты это провернул? – удивленно спросила Тамара на английском и, подняв брызги, перепрыгнула на берег с широкого валуна, где, кроме нее, помещались Кара, Либиса и груда свежевыстиранных набедренных повязок.
– Попросил разрешения.
– Я тоже пойду, – заявила Кара, с плеском прыгнув вслед за Тамарой. – Прошвес!
– Кара, а женщинам туда можно? – уточнила Тамара.
– Конечно, это же Дом Стариков. – Кара стряхнула пыль с небольшой, почти плоской груди и аккуратно расправила складки похожего на сари одеяния. – Идите вперед, а я зайду за Бинирой. Она сказала, иногда полезно послушать, о чем говорят Старики. Встретимся там.
Тамара, чьи мокрые ступни облепил серебристый речной песок, присоединилась к Рамчандре, и они вместе двинулись по узкой тропинке, уводившей в пестрый лес.
Она остро ощущала его смуглое плечо рядом со своим, ладное и в то же время уязвимое тело, благородные очертания носа. Сознавала, что чувствует все это, но прямо сейчас важно было другое.
– Они специально для нас устраивают какую-то церемонию?
– Не знаю. Я пока что не разобрал некоторые ключевые слова. Кажется, моя просьба о визите стала для них веским поводом собраться.
– Ничего, что ты придешь с этим? – Тамара указала на диктофон, который взял с собой Рамчандра.
– В Стране грез нет запретов, – ответил он, и его суровый профиль смягчила улыбка.
Двое худых, сморщенных, похожих на мумии Стариков-ндифа вошли перед ними в Дом – большую землянку, вырытую, видимо, очень давно, – еще шестеро или семеро кружком сидели внутри. Опустившись на утоптанный пол, гости заняли места в этом подобии неровного круга. Огня не разводили. Ни предметы, ни общий настрой – ничто в землянке не указывало на подготовку к какому-либо обряду. Вскоре появились Кара и Бинира; бормоча «прошвес, прошвес» и обмениваясь со Стариками добродушными шутками, они тоже уселись на полу. С противоположной стороны круга – свет в землянку проникал только через дымоход, и разглядеть лица было трудно – кто-то задал вопрос Каре. Тамара вопроса не поняла, но Кара ответила: «Я уже достаточно старая,
