со среднестатистическим объемом чакры сумел бы создать расенган не так уж и много раз за сутки, и именно поэтому ни за три дня, ни за неделю освоить расенган не смог бы никоим образом. А судя по разгрому, царящему на воображаемом полигоне, Наруто гнал технику за техникой и чакра у него не заканчивалась.

Недооценила я тебя.

Упорство, выносливость и резерв чакры играли мальчишке на руку. Судя по глубине сферических вмятин на деревьях, Наруто контролировал чакру уже достаточно сносно.

Но до завтра все равно не закончит.

Впервые за неделю Цунаде почувствовала настолько острый укол совести. Своим спором она хотела сломать мальчика. Станет трезво оценивать свои силы — дольше проживет. И взглянув на то, сколько сил он положил, чтобы защитить свою мечту, Цунаде приуныла. Сейчас, в эту минуту, у нее уже не осталось злорадства, только сожаление.

Наруто без сил повалился на траву и лежал, глядя на небо.

Цунаде оставила его и вернулась в город. Зайдя в пустой номер, она хотела снова сесть у окна, но в дверь постучал Джирайя и объявил:

— Торжественно приглашаю тебя пьянствовать.

Цунаде взглянула на его довольную румяную рожу и подумала, что Джирайя наверняка до этого ошивался в каком-нибудь борделе, иначе с чего ему быть таким радостным.

Она фыркнула.

Легендарные Саннины. Все мы какие-то неправильные. Я — игроманка, Джирайя — озабоченный, Орочимару… вечно его тянуло на что-то запретное, всегда был странным.

Джирайя знал, как вытащить ее из номера. Отказаться от предложения выпить Цунаде не могла. Они обосновались в уличной забегаловке и заказали выпивку.

Джирайя не растерял своего расположения духа. Он пил, закусывал редькой и шутил, а Цунаде перекатывала на языке послевкусие выпитого алкоголя и гипнотизировала стопку с новой порцией саке. От руки передавался тремор и поверхность жидкости слегка подрагивала.

Наконец Джирайя перестал нести веселый бред, посерьезнел и спросил:

— Так что, принцесса?

Цунаде сглотнула. В стопке с саке отражался искусственный свет.

— Предложение все еще в силе.

Она молчала. Джирайя вздохнул и потянулся за бутылкой. Налил себе по новой.

— Если бы отказалась с концом, не сидела бы тут. Верно?

Цунаде все еще не проронила ни слова. Только сердце билось все чаще, а сквозь привкус алкоголя во рту подступала сухость.

Джирайя был прав. В душе она каждый день возвращалась к предложению стать Хокаге снова и снова и думала, что отказалась сгоряча. Не хотелось ответственности. Не хотелось смотреть в глаза людям, которые надеялись, что она исцелит их. Не хотелось никому объяснять, что она больше не практикующий медик, и все, что может сделать — отдать им на растерзание Шизуне: собственную ученицу, первоклассного медика, но все-таки не достигшего тех высот, что она сама.

— Завтра выходит срок, который ты поставила Наруто.

Цунаде со вздохом подняла стопку и осушила одним быстрым глотком, изящно прикрыла нос тыльной стороной ладони. Кашлянула, прочищая горло.

— Так и быть. Я согласна.

Джирайя улыбнулся.

— Полегче, — проворчала Цунаде. — Так сияешь, что можно лампы гасить.

— Ты ведь передумала из-за Наруто?

Цунаде неуютно повела плечами. Нет, все-таки в чем-то Джирайя был прав. Она колебалась до последнего, никак не решаясь ни отказаться окончательно, ни принять предложение стать Годайме. Тем, кто склонил чашу весов в пользу последнего варианта, действительно был отпрыск Йондайме.

Из Наруто ключом била жизнь. Он раздражал своим шумным поведением, прямотой и наивностью, и в то же время заражал энергией. При виде него Цунаде чувствовала, что в ней просыпается ребячество. Было бы интересно продолжать наблюдать за Наруто, особенно с поста Хокаге, к которому он так отчаянно стремился.

Считаешь себя недостойной, прячешь голову в песок. А этот мальчишка ничего из себя не представляет, но полагает, что ему по силам добиться титула Хокаге.

— Почему Нана?

Джирайя замер, так и не донеся стопку к губам.

— М-м?

Цунаде долила себе еще саке.

— Почему Нанадайме? Почему не просто Хокаге? Какая разница, каким по счету?

— Хах. Кто его знает.

Он хотел поднести к губам саке, но опять остановился, вспомнив что-то.

— Вообще его так называет подружка. «Нанадайме». У них это нечто вроде клички.

Цунаде вскинула бровь:

— Подружка?

— Ага.

Джирайя наконец осушил стопку и ухмыльнулся.

— Девчонка из Учиха.

— Учиха — в наше время экзотика. Не думала, что выжила еще и девочка.

— Своими глазами видал. Миленькая. У нашего парня отменный вкус на девчонок.

Цунаде фыркнула, но Джирайя не смутился.

— А вот почему именно «Нана», я тебе, увы, не отвечу. Попробуй задать ему этот вопрос сама.

В коридоре гостиницы их ожидал сюрприз. У двери комнаты Джирайи и Наруто, прислонившись спиной к стене, стояла Шизуне.

— Шизуне?

— Цунаде-сама!

Ученица шагнула ей навстречу.

— Что такое?

— Там… Наруто-кун.

Потрепанная рваная курточка висела у входа. Наруто лежал на кровати, а у самой подушки в изголовье сидела Тонтон и виновато похрюкивала. Поверх одеяла покоилась перебинтованная рука — Шизуне постаралась.

Цунаде накрыла ладонью лоб мальчика.

— Ожоги от чакры на руках, на лице, — кратко перечислила Шизуне.

— Потерял сознание от изнеможения, — заключила Цунаде. — Что ж. Еще пару дней не придет в себя гарантировано.

Шизуне поникла и тихо пробормотала:

— Пропустит срок. А ведь у него почти получилось.

Цунаде отняла руку от теплого лба ребенка.

— Зря я затеяла этот глупый спор.

Рука невольно потянулась к груди и нащупала гладкий прохладный камень на шнурке.

****

Наруто вскочил на кровати. Мышцы слегка побаливали, но несильно, а по телу разливались бодрость и энергия. На соседней кровати дрых брюхом книзу отшельник-извращенец. Судя по блаженной мятой морде, он отлично провел прошлый вечер.

Как я… Э-э, какой вообще день, даттэбайо?!

Наруто ураганом смело с постели. Он проворно обулся, подлетел к кровати учителя и стал толкать грузное тело.

— Эй, просыпайся, эро-сеннин!

Тот что-то сонно промычал, но глаза так и не открыл.

— Просыпайся, ттэбайо! Слышишь? Вставай!

Наруто потряс его еще сильнее. Щека отшельника-извращенца скользила по подушке, рождая на лице нелепые гримасы, но сон его был все так же беспробуден и крепок.

— Черт!

Наруто кинулся двери, сорвал с вешалки курточку и вылетел в коридор, на ходу просовывая руки в рукава. Подскочив к номеру новых знакомых дам, он принялся барабанить кулаками в дверь и вопить.

— Эй-эй, открывайте, ттэбайо!

Послышалось