приглушенное хрюканье. Немного погодя замок щелкнул, и Наруто, споткнувшись о поросенка, ввалился в комнату.

Отворившая дверь Шизуне выглядела крайне удивленной.

— Наруто-кун?! Что про… ты уже пришел в себя?

— Где Цунаде баа-чан?

Он окинул взглядом номер. Цунаде сопела на своей кровати примерно в той же позе, что и отшельник-извращенец.

— Сколько я проспал? Какой сегодня день?

— Т-только этой ночью уснул, — ответила Шизуне. — День спора сегодня. Ты успел. Только… мы не думали, что ты так быстро придешь в себя.

Наруто подбежал к кровати и стал тормошить Цунаде за мягкую голую руку.

— Просыпайся, баа-чан! День спора, даттэбайо!

Цунаде не шелохнулась.

— Баа-чан! — заорал Наруто ей в самое ухо.

От крика баа-чан разлепила сонные глаза и посмотрела на него мутным взглядом.

— Ты кто?

— Э-э? Баа-чан ты…

Цунаде лениво моргнула. Она все еще не могла полностью открыть веки спросонья.

— Отстань.

Наруто ошалело наблюдал, как одна из Легендарных Саннинов Листа, переворачивается на другой бок, спиной к нему, и накрывается до ушей одеялом.

Шизуне прикрыла входную дверь.

— Наруто-кун, ты выучил технику?

Наруто смутился.

— Почти.

Всякий раз ему казалось, что теперь-то точно получится, но тот раз, когда должно было получиться, все никак не наступал. Он убил неделю на то, чтобы завершить расенган, но выжать из техники максимум не удавалось. Контролировать одновременно каждую частичку своей силы… Невозможно. Просто невозможно. В конце концов, у него было всего две руки, и даже так он не мог обуздать собственную чакру, тогда как отшельник-извращенец создавал расенган всего лишь одной.

— Надеюсь, что перед баа-чан наконец получится… — пробормотал Наруто. — Я пойду потренируюсь раз… раз все еще спят.

Саннины не просыпались еще долго. Наруто продолжал громить свой импровизированный полигон, на руках появлялись новые ожоги и царапины от разлетающихся щепок, но сконцентрировать всю чакру в форму идеальной сферы не получалось.

Ему становилось страшно. Что, если перед баа-чан не выйдет создать расенган? Каждый раз, когда он представлял это, во рту появлялась горечь, а руки начинали дрожать.

Слова Цунаде задели его за живое.

«Ты не годишься для работы шиноби».

Наруто стиснул зубы от злости и над ладонью закружился зародыш новой техники. Кожа пекла от чакры.

«С чего ты взял, что тебе это по силам?»

Разогнанная до предельной скорости чакра пропилила в стволе дыру и рассеялась. На горячей древесине осталась неглубокая вмятина с рисунком спирали.

Мне не хватает концентрации. Черт. Черт-черт-черт!

Наруто сжал кулаки и отчаянно стукнулся протектором в ствол. Провел пальцами по теплой спирали, вырезанной в древесине. Спирали… В имени, в гербе клана, в технике… Так символически.

И тем больнее было осознавать, что расенган может стать не техникой его триумфа, а техникой позора.

— Эй, Наруто!

Он вздрогнул и обернулся на голос эро-сеннина. К временной тренировочной площадке подходили саннины, Шизуне и поросенок.

Сердце колотилось, как бешеное.

Сейчас. Уже сейчас. Что, если не получится?

Цунаде баа-чан подошла как-то слишком близко, приложила руку к его щеке, прощупала на шее пульс. Прикосновения были приятными. Наверное, так же властно и женственно касалась бы его мама, будь она жива. Впрочем, Наруто никогда не знал ее имени, даже не представлял, как она выглядела. Он успел разомлеть от прикосновений, но Цунаде вдруг схватила его за ухо и грозно воскликнула:

— Дурак! Чего вылез из кровати? Тебе восстанавливаться еще надо!

Наруто заскулил, приподнимаясь на носочки, чтобы ухо тянуло не так сильно.

— Я уже, даттэбайо!

Цунаде отпустила ухо и взяла его за подбородок. Повернула лицом вправо, влево.

— У тебя все лицо в ожогах, дурак.

— Это новые.

Ухо горело и пульсировало. Наруто обиженно растер его, чтобы прогнать боль.

Цунаде нахмурилась и снисходительно продолжила:

— Ладно. Сегодня финальный день нашего спора.

Наруто напрягся.

— Тебе есть, что мне показать?

— Да.

Она пожала плечами.

— Валяй. Я смотрю.

Наруто протянул дрожащие руки: одну — ладонью кверху, а другой стал придавать форму зарождающейся технике. Чакра концентрировалась и закручивалась, превращалась в маленький тайфун. Чем сильнее становилась техника, тем труднее было удержать ее. Она рвалась прочь из ладоней, стремилась излиться в окружающее пространство и раствориться в нем бесследно.

Расенган шумел и бесновался в ладонях.

Краем глаза Наруто заметил, как покачал головой отшельник-извращенец. Видел, что техника не готова. От замершего на мгновенье сердца по телу к рукам хлынула слабость, и Наруто едва не потерял контроль над разогнавшейся чакрой.

Но нет. Ему удалось перешагнуть через эту секундную слабость. Он пускал все силы на то, чтобы сдержать чакру в пределах сферы; так старался, что от напряжения заболела голова, казалось, точно лопнет.

Сейчас!

Расенган с визгом вгрызся в дерево. Разлетелись острые щепки, задевая щеки и голые по локоть руки. Чакра иссякла и рассеялась в пространстве. Наруто, тяжело дыша, смотрел на знакомый рисунок спирали в неглубокой вмятине коры. Лицо горело.

Провал. Полный провал.

Он осторожно оглянулся на Цунаде. Та лишь пожала плечами:

— Что и требовалось доказать.

Она повертела в руках зеленоватый камень, болтающийся на груди, — ожерелье Первого, — развернулась и пошла прочь. Шизуне смотрела с жалостью. Свинья тоже.

Наруто чувствовал себя так, словно на него вылили таз с дерьмом.

Мне не нужно ваше сочувствие…

— Что ж. Ты неплохо продвинулся за эту неделю, — примирительно сказал эро-сеннин.

Но Наруто стало лишь больнее.

— Да все равно! — заорал он, до хрипа срывая голос. — Я все равно стану Нанадайме Хокаге!

Намеренно громко, чтобы баа-чан услышала. Но Цунаде не обернулась. Продолжала идти в сторону города, и надпись «азартная игра» становилась все меньше и меньше. Вскоре разобрать символ было уже невозможно.

Наруто готов был расплакаться. Он крепко сжал кулаки, но отшельник-извращенец положил тяжелую руку ему на плечо.

— В споре один дурак, а другой подлец. Подлец тот, кто знает и спорит. А дурак тот, кто не знает. Это был глупый спор, и Цунаде выставила в нем дураком тебя. Подло, но, уж поверь, она знала, на что шла.

Наруто сник.

— Не принимай эту глупость близко к сердцу. Цунаде дала тебе хороший стимул работать. Хотела проучить тебя за самоуверенность, но получилось, что напротив оказала услугу. Ты действительно далеко продвинулся за эту неделю.

Наруто покосился на вмятину с рисунком спирали.

— Пусть, даттэбайо. Не в технике дело. Я всегда держу слово — это мой путь ниндзя!