На следующее утро Гер подошел к сенному сараю и обнаружил,что у него объявилась куча помощников, которые перетаскивали сено, лежавшеевозле давно забытой двери. Потом все начали прыгать, и вскоре сенной сарай превратилсяв самое популярное место внутри крепости. Гер был немного рассержен этимобстоятельством.

— Мне даже не забраться на сеновал, — ворчалон. — Арумцы один за другим весь день карабкаются по этой лестнице, и мненикак не удается прыгнуть.

— Перестань жаловаться, — сказал емуАльтал. — Они ведь сделали за тебя твою работу, верно? Давай-ка лучшедадим лошадям размяться. Мне все равно нужно поговорить с Эмми.

Они выехали из крепости, чтобы “набрать веток дляукрашения”, и, как только они скрылись за деревьями, Альтал поднял глаза кнебу.

— Мне нужно тебя увидеть, Эм, — сказал он впустоту.

— Приведи их домой, Элиар, — услышал он ее голоспрямо над своей головой, и через мгновение впереди на дороге появился Элиар.

Альтал с Гером привязали коней и вслед за молодым арумцемвернулись в башенную комнату в Доме.

— Ну что у вас там? — озорно спросила Двейя.

— Как надолго тебе понадобится Книга Генда, Эм? —спросил ее Альтал. — Если это займет больше чем несколько минут, нам надопридумать способ отвлечь Хнома.

— Напрасно ты об этом так беспокоишься, любимый, —сказала она. — Ты же знаешь, что здесь время течет не так, как там, но ты,видимо, постоянно об этом забываешь.

— Ну так напомни мне еще раз. Я просто хочу бытьуверен, что у нас все продумано до мелочей, Эм. Позволь мне повторить для тебявсе эти моменты, и ты скажешь, не упустил ли я чего-нибудь.

— Хорошо, милый.

— Мы собираемся обокрасть Гасти около полуночи в деньего рождения. К тому времени все в крепости уже будут спать мертвым сном, обэтом я позабочусь лично.

— Я как раз хотел спросить тебя об этом, Альтал, —перебил его Бхейд. — Я встречал некоторых людей, которые могли всю неделюнакачиваться крепким элем и при этом стоять на ногах. А что, если кто-нибудь излюдей Гасти страдает такой же особенностью?

— Я уже думал над этим, брат Бхейд, — ухмыльнулсяАльтал. — Ты помнишь Нитрала?

— Конечно. Это герцог Маворский — тот, что выливалжидкий огонь на головы тех, кто осаждал его город.

— Тот самый. Этот “жидкий огонь” представлял собойсмесь кипящей смолы, серы, керосина и какой-то жидкости, которую пивовары могутвыварить из обычного пива. Это та самая жидкость, которая придает пиву, иливину, или меду его крепость и от которой у людей начинают подкашиваться ноги икружиться голова. Я прослежу, чтобы мед, который гости будут пить на днерождения Гасти, был таким густым и крепким, чтоб в нем даже ложка стояла. Еслив тот вечер они будут пить такой мед, я на все сто гарантирую, что к полуночивсе будут спать.

— Типичная уловка, — заметила Лейта.

— Я не буду никого заставлять пить, Лейта, —сказал он, с притворной невинностью широко раскрыв глаза. — Если они хотятвыпить, это их дело, верно? Пошли дальше. Я предложу Генду взять на себяограбление, в то время как Гер и Хном будут седлать лошадей и открывать заднююдверь сарая. Я сделаю так, чтобы ограбление заняло достаточно времени, чтобыГер успел “обмануть” Хнома, передать Книгу Генда Элиару, а потом сунуть ееобратно в седельную сумку после того, как Эмми с нею закончит. Затем мы сГендом притащим золото в конюшню, приторочим к седлам и все вместе выйдем череззадние двери. Едва оказавшись за пределами крепости, мы разделимся. Генд и Хномпоедут на север в сторону Хьюла, а мы с Гером сделаем вид, что “вроде бы как”едем на юг в сторону Требореи. Но как только Генд с Хномом скроются из виду, япередам нашу долю золота Элиару, который отнесет его домой, а потом мыпотихоньку вернемся в крепость и ляжем спать. — Он помолчал. — Укого-нибудь есть замечания относительно сказанного? — Он обвел всехвзглядом, но никто не ответил. — Что ж, прекрасно, — продолжалон, — когда наступит утро, я сделаю вид, будто мне немного нехорошо, и“случайно” замечу, что Генда и Хнома, похоже, больше нет на месте. Тут я вродекак “вспомню”, что видел, как около полуночи Генд потихоньку крадется по двору,волоча за собой что-то очень тяжелое.

— Будет ли этого достаточно? — спросилаАндина. — Если ты собираешься всех напоить отравой, то наутро им будетгораздо “хуже”, чем тебе.

— Это не совсем отрава, Андина, — возразил он.

— Правда? — сказала маленькая девушка. — Яимела в виду, что если тебе будет слишком нехорошо, они не обратят внимания нато, что ты им говоришь.

— Тогда мне придется сказать им все более прямо. Поверьмне, Андина, я сумею донести до них свою мысль. К тому времени, когда взойдетсолнце, люди Гасти вовсю будут гнаться по следу Генда.

— А вот тут ты кое-что упустил, папочка, — спобедным видом сказала Лейта. — Разве ты сам не говорил Генду, чтобы ондержался подальше от этой северной дороги?

— Говорил, конечно. Я же не хочу, чтобы он увидел теследы, которые я оставлю на дороге, чтобы их нашли люди Гасти; или те следы,которые я оставлю на пути от задней двери сарая к северной дороге. Я устрою всетак, что даже слепой сможет напасть на след Генда. Думаю, это то, о чем я долженпозаботиться со своей стороны. Остальное — дело Гера.

— А каковы твои планы, Гер? — спросила Лейта умальчика.

— Я еще не совсем уверен, — признался Гер, —Но я что-нибудь придумаю. — И взъерошенный мальчишка искоса бросил наЛейту хитрый взгляд. — Поверь мне, — добавил он, подражая любимомувысказыванию Альтала.

— Ох, дорогой, — вздохнула Лейта. — И ты тудаже.

— Это часть моего воспитания, — гордо ухмыльнулсяГер.

Утро накануне празднования дня рождения Гасти было ясным исолнечным, но лицо Гальбака казалось мрачным.

— В чем дело, друг? — спросил его Альтал.

— Я хотел сделать Гасти сюрприз, — сказалдолговязый арумец, — но боюсь, что у меня ничего не выйдет.

— А что за сюрприз?

— Я подумал, будет забавно разбудить его утром в деньего рождения, притащить его в сенной сарай и скинуть с сеновала.

— Может, для тебя, Гальбак, это и забавно, но не думаю,что Гасти это очень понравится. И отчего же ты изменил свое решение?