Но когда ты соберешься уезжать, непременно сообщи мне, а не уезжай потихоньку!

При этом на глазах его показались слезы.

– Разумеется, я приду попрощаться, – пообещал Лю Сян-лянь, – но только никому не рассказывайте о моем отъезде. А теперь идите в гостиную, провожать меня не надо, – сказал он, вставая.

Выйдя из кабинета, Лю Сян-лянь направился к воротам, но тут заметил Сюэ Паня, который при его появлении закричал:

– Кто это отпустил Лю Сян-ляня?

Лю Сян-лянь бросился было к Сюэ Паню, намереваясь ударом кулака свалить его с ног, но тут же спохватился, подумав, что затеять драку после выпивки – значит испортить репутацию Лай Шан-жуна, и поэтому сдержался. Что же касается Сюэ Паня, то он при виде Лю Сян-ляня обрадовался так, словно нашел драгоценную жемчужину.

– Брат мой, ты куда? – бросился он к Лю Сян-ляню.

– Немного прогуляюсь и скоро вернусь, – ответил Лю Сян-лянь.

– Если ты уйдешь, сразу станет скучно, – с улыбкой сказал ему Сюэ Пань. – Хоть немного посиди со мной, чтобы я знал, что ты меня любишь! Если у тебя есть какое-нибудь спешное дело, поручи его мне, но только не торопись уходить. Я для тебя готов сделать все! С моей помощью ты легко сможешь стать даже чиновником или богачом!

Поведение Сюэ Паня возмутило Лю Сян-ляня, он мгновенно решил, что надо его хорошенько проучить. Отведя Сюэ Паня в укромное место, он тихо сказал ему:

– Ты очень хочешь подружиться со мной или просто притворяешься?

Сюэ Пань весь задрожал от радости и, оглянувшись по сторонам, сказал:

– Дорогой брат, зачем ты задаешь такой вопрос? Сдохнуть мне на этом месте, если мои слова исходят не от чистого сердца!

– Ну хорошо, – кивнул Лю Сян-лянь, – только здесь неудобно. Давай вернемся в зал, посидим немного, потом я выйду, а ты незаметно последуешь за мной. Мы поедем ко мне и проведем ночь за вином. У меня, кстати, есть два мальчика, которые никогда еще не выходили за ворота и принимают гостей только дома. Никого с собой не бери, у меня найдется кому прислуживать.

– В самом деле? – переспросил Сюэ Пань, который от предвкушения удовольствия наполовину протрезвился.

– А как же? – улыбнулся в ответ Лю Сян-лянь. – Тебе говорят искренне, а ты не веришь!

– Почему не верю? Ведь я же не дурак! – возразил Сюэ Пань. – Но где тебя искать, если ты уйдешь первым?

– Мой дом находится за северными воротами города, – ответил Лю Сян-лянь. – Ты можешь уехать из дому на всю ночь?

– Для чего мне дом, если со мной ты? – сказал Сюэ Пань.

– В таком случае я жду тебя на мосту за северными воротами, – заявил Лю Сян-лянь. – А пока посидим и выпьем. Как только я уйду, незаметно выйди, и никто не обратит внимания.

– Да, да, – поспешил заверить его Сюэ Пань.

Они вернулись к столу и выпили еще по одному кубку вина. Сюэ Пань горел от нетерпения, то и дело поглядывая на Лю Сян-ляня, и чем больше он думал о предстоящей встрече, тем большая радость охватывала его. Хватая то справа, то слева чайник с подогретым вином, он наполнял свой кубок и раз за разом осушал его до тех пор, пока совершенно не захмелел.

Вскоре Лю Сян-лянь поднялся из-за стола, незаметно выскользнул за дверь и приказал своему мальчику-слуге Син-ну:

– Иди домой, я прогуляюсь за город и скоро приеду!

С этими словами он вскочил на коня и ускакал. Миновав северные ворота города, он остановился на мосту и стал поджидать Сюэ Паня.

Прошло достаточно много времени, прежде чем он заметил Сюэ Паня, который, вытаращив глаза и раскрыв рот, мчался во весь опор по направлению к мосту, то и дело озираясь, будто что-то высматривал. Взгляд его был устремлен вдаль, и он промчался мимо Лю Сян-ляня, не заметив его. Смеясь и досадуя, Лю Сян-лянь повернул своего коня и поехал за ним следом.

Наконец Сюэ Пань огляделся – вокруг не было ни души, строения тоже исчезли. Он повернул коня, намереваясь ехать обратно, и тут лицом к лицу столкнулся с Лю Сян-лянем.

– Я был уверен, что ты из тех, кто сдерживает свое слово! – воскликнул он с такой радостью, будто нашел бог весть какую ценность.

– Едем дальше! – заторопил его Лю Сян-лянь. – Может быть, кто-то заметил, как мы ушли, и последовал за нами – неудобно!

Он подхлестнул коня и поскакал. Сюэ Пань последовал за ним, не отставая ни на шаг. Очутившись в безлюдном месте возле какого-то пруда, заросшего густым камышом, Лю Сян-лянь остановился и спешился. Привязав коня к дереву, он обратился к Сюэ Паню со следующими словами:

– Слезай! Дадим друг другу клятву. Пусть постигнет кара того из нас, кто изменит клятве и расскажет кому-нибудь о том, что сейчас произойдет между нами.

– Вполне разумно, – согласился Сюэ Пань.

Он тоже соскочил с коня, привязал его к дереву и, опустившись на колени, громко произнес:

– Если я когда-нибудь нарушу клятву, пусть Небо покарает и Земля уничтожит меня!..

Но в этот момент ему показалось, что где-то поблизости загремел барабан, а на его голову обрушился удар тяжелого железного молота. Сюэ Пань почувствовал, что в голове у него все помутилось, перед глазами поплыли красные круги, и он рухнул наземь.

Лю Сян-лянь пригляделся к нему и понял, что Сюэ Пань не привык к побоям. Тогда он наклонился и несколько раз ударил его по лицу. Хотя удары были не очень сильные, лицо Сюэ Паня покрылось синяками и кровоподтеками и стало походить на лоток с фруктами. Сюэ Пань собрался с силами и хотел встать, но Лю Сян-лянь пнул его носком сапога, и тот снова растянулся на земле.

– Ведь ты же согласился! – пробормотал Сюэ Пань. – Не хотел – сказал бы сразу! Зачем обманом завлек меня сюда и еще бьешь?

Он стал ругаться.

– Эх ты, слепец! – презрительно воскликнул Лю Сян-лянь. – Да разве ты представляешь себе, кто такой твой старший господин Лю? Вместо того чтобы просить прощения, ты еще ругаешь меня! Убивать тебя не стоит, но проучить следует!

Он схватил конскую плеть и принялся стегать Сюэ Паня по спине. После тридцати или сорока ударов почти весь хмель вылетел из головы Сюэ Паня, он почувствовал нестерпимую боль и, не в силах сдержаться, завизжал.

– Только это ты и можешь! – холодно усмехнувшись, бросил Лю Сян-лянь. – Сперва я думал, что ты не боишься, когда тебя бьют!

Он схватил Сюэ Паня за левую ногу, оттащил на несколько шагов в сторону и швырнул в грязь среди зарослей камыша.

– Теперь ты видишь,