своего посольства в Пекине и показывали всей планете результаты замеров, в собственной стране вытворяет то, чего не могли себе позволить китайские власти.

Было время, когда люди изучали окружающий мир, делились открытиями и благодаря полученным знаниям улучшали его – для всего человечества.

Некоторые из этих людей продолжают свою работу.

Но здесь таких больше нет.

Здесь я уже ничего не смогу починить.

Эффективность – это сила

Джеймс Блэк, враг собственного отца, забирается на тысячекилограммовую гирю и пристегивает свою страховочную обвязку к кольцам анкерных болтов. Поблизости вращается маховик диаметром с городской автобус. Вибрирующее это пятно, удерживая в себе прорву кинетической энергии, грозно нависает над человеком. Джеймса обдувает прохладный ветерок, не позволяя забыть, с какой бешеной скоростью крутится массивное колесо на безфрикционных магнитных подшипниках.

Джеймс понадежнее утверждает на поверхности подошвы рабочих башмаков, принимает нужную стойку и хватается за стальной трос. Затем набирает полные легкие воздуху и кивком сигналит Фитцу, что готов ехать.

Фитц смотрит на него с лукавой ухмылкой, выкрикивает «Счастливого пути!» и перекидывает соединительный рычаг. Кинетическая энергия от маховика поступает на шестеренки, на лебедки, на трос, удерживающий гирю и Джеймса.

Сокрушительные, умопомрачительные g несут Джеймса вверх.

Оседлавший гирю человек проносится через подземные помещения Уиллис-тауэра и вылетает наружу через отверстие в дорожном покрытии, чтобы попасть в объятия стужи. Срабатывают электромагниты, толкая его все выше и выше. От ледяного ветра слезятся глаза. Джеймс мчится по фасаду Уиллис-тауэра, проскакивая мимо других подъемников. Ускорение оттягивает его щеки, мерзнет обнаженная кожа.

Движение продолжается. И вот уже Джеймс вырвался из сумрачных ущелий центра Чикаго на яркое зимнее солнце.

Внизу лежит устланный снегом город.

Гиря резко тормозит, и на мгновение человек обретает невесомость, как будто он отстегнулся, чтобы отправиться в свободный полет.

Движение прекращается, и Джеймс повисает над городом в чистом небе, открытый солнцу и бодрящему ветру с озера Мичиган. В озере замерзла вода, набережная тоже покрыта льдом. Из снежной глади вздымаются ветрогенераторы – белые арктические цветы, рассаженные до самого горизонта.

Джеймс пристегивает к обвязке страховочный трос и проверяет надежность того и другого, прежде чем отсоединиться от гири. При каждом вдохе ветер спирает ему горло.

Изначально не предполагалось, что гири будут кататься вверх и вниз по фасаду небоскреба. Для их транспортировки предназначались внутренние лифты, наверху сменяющиеся внешними рабочими мостиками и лестницами. Но кто захочет заниматься такой нудятиной, когда можно в манере супергероя возноситься на вершину мира?

Во всяком случае такова была философия Фитца и других грузчиков, в чье братство вступил Джеймс.

Он осторожно идет по узкому стальному настилу через всю крышу здания. Внизу пешеходы – едва различимые крапинки на улицах. Буран, бушевавший двое суток назад, оставил после себя глубокие сугробы. Город ослепительно-бел, его четкие архитектурные грани сглажены, скрыта под снегом грязь тротуаров. Джеймсу виден весь юг Чикаго, районы, где он вырос. Чернеют батареи солнечных панелей – их уже очищают от снега, чтобы собрать урожай солнца, пока оно светит. Эти батареи повсюду, ими заполнены реконструированные улицы и выстланы крыши. Микроавтобусы компании «Худ-электрик», обслуживающие кварталы, бегают кое-где, питаясь током с миниатюрных энергосистем.

Джеймс пробирается за направляющие балки и лебедочные тросы. Все гири и тросы пронумерованы. Его цель – подъемник S-17, где пара сотен тонн свинца застряла по вине полярного ветра и поднимающейся с озера влаги. Лед сковал колеса блоков. Мороз все еще наведывается в город, пусть и не так часто, как бывало в прошлом.

Чтобы грузы не стопорились, Люси должна их постоянно шевелить. Но выдалась на редкость жестокая метель, и «Объединенная корпорация Великих озер» устами Ирмы – искусственного разума, отвечающего за мониторинг аппаратуры, – объявила набор рабочих-высотников для старой доброй очистки вручную.

С помощью смартфона Джеймс блокирует работу подъемника S-17, стопорит физически механизм передач, перестегивается на другой трос и спускается по-альпинистски к висящим высоко над городом гирям. И приступает к работе – к скалыванию льда с роликов блоков.

В наушниках звучит голос Ирмы:

– Ты опоздал.

– Вроде у нас был разговор насчет вежливости, – напоминает Джеймс.

Тихое раздраженное фырканье:

– Но ведь ты опоздал.

Джеймс давно оставил попытки выяснить, что в поведении Ирмы запрограммированное, а что – благоприобретенное. Очень уж быстро соображают эти искусственные мозги, и, когда пытаешься спровоцировать Ирму на нелепый ответ или на раскрытие программных ограничений, она так ловко изворачивается, что дураком выглядишь уже ты. Причем видно, что с другими работягами она ведет себя иначе. Когда Джеймс вскользь сказал Фитцу, что разговаривает с Ирмой, тот покрутил пальцем у виска.

– Тебе бы просто радоваться, что я здесь, – говорит Джеймс, выдыхая белые облачка. – Ну и дубак!

– Конечно, тут морозно. Поэтому я и вызвала тебя. – Из голоса Ирмы не уходит смутная досада. – Ты хоть знаешь, сколько пикосекунд прошло после моего звонка? Мне работать нужно! Дома́ без электричества, автобусы разряжаются.

– Это всего лишь одна гиря.

– Замерзла одна, замерзнет и другая, а потом еще пять, и вскоре у меня возникнут проблемы с Комиссией по коммунальным предприятиям.

– Да не бывает у тебя ни с кем проблем.

– Ох, как же сложно объяснять «мясным» людям оптимизацию энергообеспечения! Так много нужно слов.

В мире идеальном – идеальном по представлениям Ирмы – она бы посылала цифровые потоки своим операторам, и те поражались бы стремительной эволюции этого искусственного интеллекта.

То, что когда-то демонстрировалось на Всемирной выставке как перспективный метод хранения энергии, как эффективное решение проблемы скачков напряжения и прерывистости в работе возобновляемых энергоисточников, теперь городская достопримечательность.

Ирма перемещает тысячи гирь вверх и вниз по фасадам Уиллис-тауэра и Хэнкок-билдинга. Гири скользят по гладким электромагнитным рельсам, каждая автономно прикреплена к тросам полиспастов, а те, в свою очередь, соединены с маховиками и генераторами, и всем этим хозяйством управляет Ирма, реагируя на постоянно меняющиеся запросы сети ОКВО. Ирма ловит озерные ветры своими турбинами, впитывает панелями солнечное тепло. Она непрестанно планирует и комбинирует. Когда поступление ветра или солнечного света в сеть становится избыточным, Ирма расходует энергию на подъем гирь. Кирпичи весом в тонну, этакие гигантские детали лего, она скрепляет друг с другом зажимами и затем тянет по стенам небоскребов, поднимая на самый верх сотни килоджоулей потенциальной энергии. Когда же возрастает спрос, она позволяет точно отмеренному количеству гирь упасть, высвободив при этом ровно столько энергии, сколько потребно сети. При этом фасад здания представляет собой световое табло: гири поднимаются и падают, смыкаются и разъединяются; одни выше, другие ниже. Постоянная визуализация потребления энергии городом.

– Ты закончил? – спрашивает Ирма.