коридоре и, прохаживаясь вдоль шеренги, принялся объяснять им их дальнейшие действия на время его отсутствия. Услышав, что первое время они будут только есть и спать, мальчишки растерянно переглянулись, и по шеренгами прокатился возмущенный ше поток.

– Что, не поняли еще? – жестко усмехнулся Елисей. – А это и есть первое ваше испытание. Точнее, наука. Умение ждать. Запомните. Пластун, найдя врага, не в атаку на него идет, а прячется так, чтобы ни одна собака не нашла, и внимательно за ним наблюдает. Смотрит и считает, сколько у врага солдат, сколько лошадей, сколько пушек, где порох для них хранят, где их командиры обитают. В общем, изучает лагерь противника. И терпение для пластуна первое дело. Так что это и будет вашим первым заданием. Ждать. А как вернусь, послушаю, чем вы тут без меня занимались и кто со скуки решил какую проказу учинить.

Наблюдая, как мальчишки сначала насупились, а потом задумались, он не сдержал улыбки и, вздохнув, негромко проворчал:

– После моего возвращения вы эти деньки словно манну небесную еще поминать будете. Всё, разойдись.

– Елисей, дозволь спросить, – тут же шагнул вперед мальчишка лет четырнадцати.

– Спрашивай, – с интересом кивнул парень.

– У тебя, случаем, никакой книжки нет? А то сидеть да в стену глаза таращить, уж больно скучно будет.

– Хороший вопрос, – проворчал Елисей, почесывая в затылке. – Знаешь, книжки у меня есть, да только все по механике да по оружейному делу. А вот таких, чтобы прочел да забыл, навроде романов, не держу. Зато газет куча в кабинете лежит. Можешь их читать. Погоди, так ты, выходит, школу церковную закончил?

– В прошлом годе еще, – кивнул паренек.

– Это очень хорошо. Тогда у меня к тебе еще одно задание будет.

Толпившиеся тут же мальчишки насторожились.

– Сейчас пойдешь со мной и перенесешь сюда все газеты, которые я тебе дам. А завтра с утра соберешь всех вот тут, в коридоре, и пусть каждый тебе по одной статье из газеты прочтет. А ты запиши, кто добре читает и быстро счет разбирать умеет, а кто так, ни бэ, ни мэ, ни кукареку.

– А дальше чего? – обреченно спросил подросток, уже явно догадываясь, что ему предстоит делать.

– А дальше станешь тех малограмотных учить, как читать да писать правильно. Пластун обязательно грамоте разуметь должен. Обязательно.

– А зачем? – послышался угрюмый вопрос.

– А вот представь. Нашел ты врага. Узнал, сколько его, где и что хранится, а тут он решил место стоянки сменить. И куда он пойдет, ты не знаешь. А то, что узнал, командиру передать обязательно надо. От знаний этих жизни казачьи зависят.

– Как это? – снова перебили его.

– А самим подумать? – фыркнул парень. – Атаман войско ведет и не знает, сколько врагов против него встать может. А ежели узнал, то он и план боя тогда придумать может. Какой эскадрон куда поставить, а какой в резерве придержать. Вот тогда-то один из вас записку пишет, в которой все узнанное описывает, а другой, заместо гонца, к атаману едет.

– Выходит, нам еще и грамоте учиться? – послышался обреченный вопрос.

– Обязательно, – решительно отрезал Елисей и, кивнув задавшему вопрос про книги пареньку, отправился в свой кабинет.

* * *

– Показывай, – с порога потребовал Изя, едва дав парню привести себя в порядок с дороги.

– На, смотри, зануда, – рассмеялся Елисей, раскладывая на столе свои чертежи.

– И что это будет? – озадаченно поинтересовался ювелир, почесывая в затылке.

– Это будет швейная машина. Я такую на картинке видел. В Германии, кажется, придумали, – на всякий случай уточнил Елисей.

– Погоди. Это машина, чтобы одежду шить? – перефразировал свой вопрос Изя.

– Точно, – с довольным видом кинул парень.

– Ну ты удумал! – растерянно протянул ювелир, не отрывая взгляда от чертежа. – Ты хоть представляешь, что с нами сделают, когда узнают, что мы такое делать умеем?

– Кто? – не понял Елисей.

– Ты таки не поверишь, но мои соплеменники прежде всего, – ответил Изя, подпустив в говор непередаваемого колорита.

– Шо, цветами закидают? – не остался Елисей в долгу.

– Скорее, соплями зальют, – фыркнул Изя. – Сам смотри. Машина твоя штука нужная, слов нет. Но в работе выйдет вещью не дешевой. А значит, они сделают все, чтобы цену сбить.

– Как-то ты, Изя, о соплеменниках не очень по-доброму, – растерялся Елисей.

– Ой, вот только не надо мне сказать дедовы майсы, – отмахнулся гигант. – Он мне ими уже всю плешь проел. А ежели серьезно, то они меня и вправду своим нытьем замучают. Ты ж знаешь, что почти все портные нашего племени. Куда ни сунься чего пошить, обязательно на еврея наткнешься.

– Ты чего завелся, дружище? – не удержавшись, сменил тон Елисей.

– А-а, – огорченно отмахнулся Изя и, присев к столу, устало вздохнул. – Скандал тут был давеча. Решил я дедов зарок исполнить. У соседей дочка овдовела три года назад. Женщина молодая, крепкая. Да еще и бездетная. В общем, на первый взгляд, нам с ней сам бог велел семью создать. Ну, пошел я с родителями ее разговаривать. Дед-то, сам знаешь, считай из дома уже не выходит. В общем, слово за слово, кой-чем по столу, а папаша ее, как услышал, что я за дочку речь веду, так тут же такой выкуп потребовал, словно я не вдову, дочку цирюльника сватаю, а царицу Савскую. Ну, я и…

– Морду у цирюльника цела? – поинтересовался Елисей, давясь от смеха.

– Что я, зверь какой? – возмутился Изя.

– Ну, зная твой характер, не удивлюсь, что в городе нужно новую цирюльню ставить, – в голос заржал парень.

– Да ну тебя, – еще сильнее расстроился ювелир. – Я ему о серьезном, а он ржет, словно жеребец стоялый.

– Прости, друже, – утирая набежавшие от смеха слезы, повинился парень. – Просто я дико удивлен, что ты решил это дело сам утрясти. Нет, я понимаю, что дедушка почти не ходит. Но ты бы хоть со своим этим ребе поговорил сначала. Может, он и подсказал кого.

– Да говорил я, – скривился гигант. – «Ты еще подумай, а надо ли тебе оно», – передразнил он кого-то. Я что, дите неразумное? Уже мозги себе все сломал, думавши.