…Я прочла последнюю главу <апостола> Иоанна, и завтра начинаю читать святого Петра. До свидания, и благословит тебя Бог, мой единственный дорогой любимый. Целую тебя о всего сердца и остаюсь, твоя нежно преданная старая

Женушка

Поцелуй от нас Мишу и передавай приветы Николаше. Элла ходила на долгую прогулку с Baby Вее…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1148. Л. 44–45 об. — на англ. яз.)

Николай II — имп. Александре Феодоровне

29 августа. Рышково

Моя родная, любимая женушка,

Начинаю это письмо за несколько часов до Курска, чтобы кончить его сегодня вечером. Поезд немного трясет, так что ты должна извинить мой плохой почерк!

Милая любовь моя, как грустно и тяжело было проститься вчера, в последние минуты я чувствовал, что не могу говорить с тобой — боялся расплакаться.

Зная, что оставляю тебя совсем одну (не считая детей) после таких испытаний, да еще с Эллой, я чувствую себя несчастным, как никогда, я хочу сказать, что эта разлука — самая болезненная из всех. Но нечего делать, Бог сам знает, что для нас хорошо, мы должны склонить головы и повторять священные слова: «Да будет воля Твоя».

Не знаю почему, но сегодня перед прибытием сюда я так спокоен, это исполняется обещание «нашего Друга». Я старался усердно молиться вчера вечером и сегодня утром, и это тоже успокоило душу…

Сейчас 11 часов вечера — первая часть программы закончена. Первая речь прошла очень хорошо, но вначале я запнулся, и ни за что в жизни не мог вспомнить, что хотел сказать. Но, в конце концов, после отчаянной попытки заговорить, мне удалось произнести вторую половину моей речи, которой, в общем, было вполне достаточно…

Уже поздно, милое мое Солнышко, я должен кончить письмо, нежно прижав тебя к сердцу. Благослови Господь тебя, моя дорогая, и наших милых детей. Миша с любовью тебя целует.

Я буду писать ежедневно.

Всегда твой любящий и преданный

Ники.

(Мейлунас А. Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 225.)

Государь прибыл на большие военные маневры на территории Курской губернии в сопровождении наследника Михаила Александровича, вел. кн. Владимира Александровича и Николая Николаевича (младшего). В Курске их встречали вел. кн. Сергей Александрович и вел. кн. Михаил Николаевич.

Сюда были приведены войска Московского, Киевского, Виленского и частично Одесского округов. Главный район учений проходил по долине реки Сейм от Курска до Льгова. В действие были введены две «враждующие» армии. «Московскую армию» возглавлял вел. кн. Сергей Александрович; «Южную» — военный министр генерал-адъютант А. Н. Куропаткин. Общая численность участвующих в курских маневрах войск составила 163 батальона, 85 эскадронов и сотен, 90 батарей из 408 орудий.

Ставка Императора разместилась на станции Рышково.

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

29 августа. Село Дъяконово. Волостное правление. В ½ 8 ч. выехали на тройках и доехали до 13 корп<уса> — на поход шел с ним — в порядке обозы — погода совсем теплая — сюда прибыли около 1 часу — впереди была стычка с неприятелем. Д. Миша прибыл сюда — застал нас за завтраком. На походе видел остальные два корпуса. К 6 ч. по чугунке были в Курске с поч<етным> караулом Невского П<олка>. — Ники принимал депутации и говорил речи дворянству и земству — обедал с ним в вагоне — с Гадоном сюда к 12 ч. — масса распоряжений — устал порядком — спать мало придется.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 38. Л. 123.)

Имп. Александра Феодоровна — Николаю II

29 августа. Петергоф

Милый дорогой муженек.

Проснувшись сегодня утром, я получила твое письмо, точнее, телеграмму — и она сделала меня очень счастливой. Спала хорошо. Соня[1648] пришла ко мне, пока я лежала на кушетке и излила мне свое бедное сердечко. Элен пытается ей помыкать, поэтому она избегает оставаться с ней наедине, но она сказала ей, что кто-то должен убедить меня поговорить с Эллой, поскольку она сильно нервничает, а что я болела — об этом никто не подумал. Соня — такая преданная, я сказала ей, что нужно быть предельно осторожной, и она старается, из-за этого даже почти не выходит из своих покоев.

Я ни разу не осердилась на тех, кто в разговорах с ней мог даже смеяться над этим — Он решительно изменил меня в последние два-три дня, ведь Богородица любит меня и такую, плохую. Baby Вее обедала со мной, потому что ее мать[1649]и Элла поехали в город на панихиду по твоему дорогому Папа… Соня опять сказала, что все толки начались по вине семьи — они все обсуждали со своими и близкими наперсными друзьями…

Любовь моя, как я по тебе скучаю! Но ты выполняешь свой долг, и я не должна ворчать, что остаюсь одна. Через три часа ты будешь «говорить речь» — помоги тебе Господь молитвами любящих тебя. Чем больше суровости ты выкажешь сейчас ко всем, тем лучше… покажи им, с кем им придется иметь дело — тогда они поймут, насколько ты выше всех мерзких слухов. Если бы они только знали тебя так, как знаем «мы»!.. Княгиня сидела у меня с час — они привезла образ (маслом на холсте) святого старца Серафима, писанный в Дивеевском монастыре, они прислали его мне, так как твоя Мама заказала точно такой же, и они подумали, что мне тоже захочется его иметь. Его привез монах, и еще книжку про старца Серафима, написанную Чичаговым[1650]. Я думаю, ты наверняка будешь думать о нем там, в Курске, где он родился, и где церковь, выстроенная его матерью, и образ Пресвятой Богородицы («Знамение Божией Матери»), от которого он в детстве получил исцеление.

… Пока Элла читала мне про пчел, я думала о том, что ты в Курске и молилась за тебя всем сердцем. Я очень желаю узнать, как все прошло… От дорогой мамы я тоже получила милую телеграмму…

Буду много думать о тебе завтра — в день именин твоего дорогого Папа, и в день рождения моего милого Отца — ему исполнилось бы 66.

Надеюсь, Сергей не станет тебя донимать — скажи ему, что ты не позволишь никаких разговоров на эту тему, и что Элла и так уже достаточно нас обоих допрашивала. Отвечай ему без любезностей, — уверяю тебя, этим ты достигнешь большего, чем добротой, и к тому же избавишь его от произнесения резких суждений…

твоя глубоко любящая жена

старое