Передавай от меня приветы Мише и Николаше. Стана приедет завтра утром.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. ГД. 1148.Л. 46–49 об. — на англ. яз.)

Имп. Александра Феодоровна — Николаю II

30 августа. Петергоф

Моя родной, мой сладкий,

Нежно благодарю за твою дорогую телеграмму, которую только что получила. Меня порадовало, что погода была хорошая, ты приятно провел день и виделся со многими дорогими солдатами; я хорошо представляю их радость от лицезрения тебя. В самом деле — прием в Курске был, должно быть, грандиозным. С гордостью и глубочайшими чувствами я прочла твои речи в официальных телеграммах (в телеграммах Агентства). О, как мне хотелось бы видеть тебя во время обращения к народу — Бог даст, все это произведет должное впечатление, которое не изгладится из их памяти, они никогда не забудут твоих прекрасных слов и будут стараться всегда действовать в соответствии с твоими пожеланиями и указаниями. Это должно дать добрый плод — тем более, что Он руководил тобой в тот момент через молитвы, полными любви. Я с нетерпением жду от тебя обещанного письма… Стана сидела со мной утром, и мы имели долгую приятную беседу. Помпи с другом опять в Париже, она не знает, зачем — возможно, для того чтобы быть ближе на случай, если они понадобятся М. — так я думаю…

Стана готовится дать нашей врагине-толстушке[1651] хорошую взбучку — потому что, к ярости Юрия[1652], она всячески перевирала его слова, так что ей нельзя верить ни капли — поэтому даже то, что говорила тебе Элла, передавая ее слова — эта женщина наверняка насочиняла…

Теперь, мой нежно любимый муж, милый Ники, прощай, благослови и защити тебя Бог ныне и вовеки. Целую.

Самые нежные поцелуи от твоей старой

Женушки.

Поцелуй крепко Мишу. Передавай приветы дяде Владимиру и Николаше. Состоялся ли у них разговор? Мы должны просто заставить всех заткнуться — думаю, так будет лучше всего.

… Элла читает мне днем после обеда, пока я работаю или рисую для детей. Очень интересная книга — все о жизни пчел — некоторые подробности весьма нескромные и даже неприличные — но в целом удивительно познавательно и интересно.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1148. Л. 50–53 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Сергею Александровичу

31 августа. Петергоф — Курск

Надеюсь все хорошо. Здесь проливные дожди. Так счастлива побыть с Мари. Аликс чувствует себя хорошо, мы много читаем. Нежно целую.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 97. Л. 37. — на англ. яз.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

31 августа. Под Курском. Чугунка.…Бедная жена изводится в Петергофе — мучаюсь за нее!

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 38. Л. 124.)

Имп. Александра Феодоровна — Николаю II

1 сентября. Петергоф

…Как я счастлива, что ты доволен всем, что увидел. И энтузиазм народа, должно быть, пошел во благо твоему много перенесшему сердцу. И продолжительное пребывание на свежем воздухе в теплом климате должно принести тебе чудесную пользу…

У меня тоже была беседа, которая длилась час с лишком — с Эллой, она не желала слушать никаких отговорок, и так как я видела, что моя уклончивость делает ее еще более несчастной, я подумала, что лучше рассказать ей все начистоту, хотя бы для того, чтобы она так не волновалась. Она не говорила ничего дурного. Я распалялась все больше, но почти все время, к счастью, молчала — она снова начала все с начала — правда, против него ничего не говорила, — напротив. Она заговорила о сектах — тогда я рассказала ей, как Папюс[1653] пытался раньше уловить его <в свой орден>, и как он был настроен против сект, так как они противозаконны (она уже начинала бояться, что мы попали в секту, пусть даже хорошую). Поэтому я сочла себя обязанной рассказать ей, что в России есть люди, принадлежащие к некоей секте, и Г. (Генри. — Сост.) уговорил их (я не называла имен, ни их положения) встретиться с… (вероятно, с Филиппом. — Сост.)… и дать ему возможность изложить свои взгляды — эти люди почувствовали себя пристыженными, и, возможно, после того, как он ушел, они говорили про него гадости.

Я сказала ей, что М[1654]. из Парижа — Друг Папюса, и что они пытались уловить его (она спрашивала, принадлежал ли он к какой-нибудь секте), но им это не удалось, но однажды они все же загнали его в ловушку, и М. сфотографировал двух других вместе (я решила, что безопасней сказать ей об этом на случай, если М. проболтается про это или явится с фото). Пожалуйста, расскажи Генри все это, а я сегодня расскажу Стане — я хочу, чтобы они были в курсе и знали все, что я говорила — с тем, чтобы мы все говорили одинаково. Я сказала ей, что мы знаем некоторых людей из высшего света (я не сказала, кто это) (Далее в оригинале рисунок солнца с кривыми лучами. — Сост.), которые разнесли это, имея целью повредить нашей репутации в стране. Теперь она ужасно боится, что дурные люди пытались вынудить ее и других говорить об этом (а сами прятались за ними) и таких образом распространяли подобные россказни. Она в отчаянии и боится, что она тоже, пытаясь разузнать суть дела и защитить нас, наговорила много лишнего (слава Богу, наконец, у нее раскрылись глаза). Она в отчаянии и умоляла меня простить ее, бедная девочка. Теперь изо всех сил она собирается приняться за дело и постараться заткнуть рты. Но сказала, что поговорив со мной, теперь совершенно успокоилась по этому поводу и что ничего дурного нет в том, что произошло. Она собирается к Элен (я просила ее быть очень осторожной и следить за каждым своим словом, — так как ей нельзя доверять, и она была неискренна с Юрием) и будет ее просить сделать все, что можно, чтобы прекратить разговоры, потому что Элен тоже раздувала огонь, как и она сама, без всякого основания.

Она хочет рассказать Минни тоже, особенно насчет Сергея и Кавказа — она тоже перепугалась, когда Элла сказала ей, что их использовали как щиты для распространения этих рассказов. Она считает, что он, должно быть, человек неординарный, но все же не пророк, так как Юрий сказал своей сестре, что он скоро окончит свою миссию. (Я же сказала, что это означает только то, что он скоро надеется закончить изготовление своего снадобья, и что Ю<рий> просто