— «либерализмом» 1990‑х, иерархизированность — в российской форме монархизма. Но при всех качаниях маятника истории русские каким-то чудом сохраняли нечто самое сокровенное, свою сердцевину. Свидетельство этому Золотой век древнерусской живописи, возможно, самое высокое достижение не просто русского, а мирового изобразительного искусства, пришедшееся на годы монгольского ига. Тогда творили А. Рублёв, Дионисий, Д. Чёрный.

Русские — народ порывистый и масштабный, и по этой причине Россия страна крайностей. Многие западные тенденции в ней проявляются в своих крайних вариантах. Таковыми был расцвет терроризма в ХIХ веке, революционные преобразования в ХХ веке. Самый страшный экзистенциальный ущерб был причинён двумя переворотами в 1917 году и всей последующей политикой большевиков. Власть перешла в руки тех, кто резко отличался своим низким уровнем. Большевиками была уничтожена, изгнана или раздавлена нарождающаяся элита. А затем бессмысленно и беспощадно были уничтожены все важнейшие институты, созданные в результате длительного развития. Две смены формы собственности, братоубийственная гражданская война, коллективизация, голод, две беспрецедентные по масштабам разрушений мировые войны, десятки миллионов пострадавших от репрессий. В жертву «строительству нового общества» был принесён русский народ.

Советские вожди, чтобы с запасом подавить сопротивление и упрочить свою власть, пошли по пути тотального разрушения. Задача заключалась в том, чтобы жестокими репрессиями лишить людей воли к сопротивлению. План перевыполнили. 1922 год: изъятие церковных ценностей «в пользу голодающих». Всё, что можно унести, уносят, остальное уничтожают. Сбрасывают колокола с колоколен, используют эту компанию для расправы над священниками. Конец 1920‑х: то же самое с изъятием зерна «на нужды индустриализации», когда умерли от голода миллионы. Продотряды нередко забирали или даже уничтожали всё запасённое продовольствие, обрекая всю семью с малыми детьми на верную смерть. Была ли в этом хоть какая то необходимость? Конечно, нет. Просто разрушители, почуяв свою власть и безнаказанность, «именем революции» дали волю тому отвратительному, что сидело в них и ждало своего часа.

Стали в неимоверном количестве всюду появляться «враги». Их хватали, репрессировали, расстреливали. Появились развёрстки на требуемое количество врагов, которых надо было «обезвредить». Если план не выполнен, исполнитель мог сам попасть вместо недостающих. Сказал «Христос воскресе!» — религиозная пропаганда, в лагерь на лесоповал; унёс с поля несколько колосков, опоздал на работу на десять минут, в лагерь вшей кормить. Для разрушителей борьба с «классовыми врагами», несунами — праздник души. Рабочий день никто не ограничивает: можешь по ночам вволю ломать пальцы, рёбра, отбивать печень, уродовать, чтобы потешить тот гнойник, в который превратилось всё человеческое, бывшее в тебе.

В колхозах вырастали люди с низкой самооценкой, и такие порой, к несчастью для всей страны, поднимались до самого верха. Низкий уровень набившихся во власти, привёл к развалу СССР. Произошедшая добровольная самосдача опешившему от неожиданности противнику не имеет аналогов в истории. Стадная колхозная основа, созданная большевиками, в конце концов привела к такому падению уровня, что Америка и Европа при Горбачёве «держали русских за дураков», по выражению профессора Гарварда Э. Бацевича.

Сегодня избегают говорить об «ужасающем падении нашего народа под коммунистами» (А. Солженицын). Большевики уничтожили нарождающуюся элиту Российской империи, но мало этого, они уничтожили самую трудолюбивую часть крестьянства, большую часть специалистов, всех, кто мог каким-то образом проявить свою независимость. Уничтожали с запасом для успокоения своей параноидальной боязни утратить власть.

Откровенно об этой национальной катастрофе говорит едва ли не один Солженицын. Отвечая диссидентствующему, оппозиционному движению в 80‑х, состоящему в основном из евреев, он пишет [30]: «…забыто то, что русских-то подлинных выбили, вырезали, угнели, а остальных оморочили, озлобили — большевицкие головорезы, и не без ретивого участия отцов сегодняшних молодых еврейских интеллигентов. Нынешних раздражают те хари, которые поднялись с 40‑х годов наверх, в советское руководство, — так и нас они раздражают. Но лучших — всех выбивали, не оставляли».

Начался это процесс веком раньше, когда осмеянию, уничижительной критике со стороны «прогрессивной» части общества подвергались урядники, священники, позже интеллигенция. А ведь первые были опорой общества, вторые — совестью, третьи — его мозгами. Горький, несмотря на свою противоречивость и «классовые метания» был человеком одарённым, и понимал, какую ценность для страны представляют талантливые и компетентные люди. Порой, доведённый до отчаяния, он молил Ульянова (и осмеливался даже — Дзержинского): «Нельзя избивать интеллигенцию — это мозг страны, самое её драгоценное достояние!» Ульянов дружески ему советовал не «тратить себя на хныканье сгнивших интеллигентов». Да, именно сгнивших, так напечатано в Полном собрании сочинений. Т. 51, с. 49; попробуйте себе представить то, что не напечатано!

А вот, как виделась реакция этих двух персонажей И. Бунину, ещё не читавшему «Полное собрание…», но человеку весьма проницательному: «Поздно, братец, хватился! Мы этот мозг вышибли из сотни тысяч черепов! Мы отравили мир ядом своего существования, гноем наглости, зверства, бесстыдства, воровства, лжи, изуверства до такой степени, что теперь уже давно стали смешными эти басни о ценности мозгов! А своё попечение об учёных продолжай — это народ, самый безвредный для нас».

Искалечены люди. Тоскуя по России, Великая княгиня Татьяна Константиновна пишет в эмиграции: «Россия, когда она воспрянет? Мы увязли в грехах, но где, в какой стране было столько подвижников и угодников!» Увы, сегодня Россия поражает не количеством подвижников и угодников, а количеством воров. Те русские люди представить не могли той бездны, в которую Россия рухнет в 1991 году.

Одна из проблем современной России в том, что ни в массовом сознании, ни в сознании большей части руководства нет представления о том, что натворили большевики. Историческое беспамятство и безграмотность ужасающи. За годы Гражданской войны, развязанной большевиками, погибло 11 миллионов убитыми, от голода и болезней. Ф. Раневская, жившая в Крыму, вспоминает, как ещё в самом начале Гражданской войны, она шла в театр, стараясь не наступать на трупы умерших от тифа, голода и холеры. А скольких эта бесчеловечная междоусобица превратила в инвалидов, сколько детей лишились детства, стали беспризорниками, затем преступниками! Вот только один пример: Л. Выготский, который прожил Гражданскую войну и первые годы после неё не в Петрограде, где голод и болезни буквально косили людей, а в родном Гомеле, потерял там обоих ещё молодых родителей, старшего и младшего брата, сам заболел туберкулёзом, который свёл его в могилу в 37 лет. А он был представителем интеллектуальной элиты, выращенной ещё в той России. Но это ещё не конец его истории, сразу после его смерти в 1934 году началась компания по дискредитации его научного наследия, развязанная самим Джугашвили. Причиной было то, что при тестировании в школе сын вождя получил низкие баллы, а такие области советской психологии,