И что прикажете делать обычному парню, который вовсе не хочет умирать ни под огнём летающих охотников, ни от взрывов термоядерных бомб? Напрашивался вывод: максимально быстро искать какое-нибудь убежище, в котором можно будет укрыться от летающих охотников и заодно выжить в случае ядерного Апокалипсиса. Вот только где найти такое убежище? Огромные, по слухам, подземелья под женским монастырём, может, и подходили для такой цели, но его туда не пустят. Значит, нужно поскорее довести туда девчонок и, уже избавившись от этой обузы, срочно решать проблему собственного выживания.

За подобными мыслями Виктор коротал время дежурства. В шесть, а затем и в семь часов он не стал будить Лену Иванову – спать ему не хотелось, организм чувствовал себя вполне сносно. Пусть девчонки отдохнут. В восемь часов утра состоялся общий подъём. После быстрого завтрака, состоявшего из бутербродов и горячего чая, отряд двинулся дальше на север.

Женька Опарёв так и не появился.

Уже через полтора часа их группа вышла к «бетонке» – малой кольцевой дороге Подмосковья. Дорога оказалась совершенно пустой – не было ни машин, ни их обгорелых останков. Ещё через пятнадцать минут они пересекли Красноармейское шоссе и двинулись дальше к «Ярославке».

И тут их группу ожидал первый сюрприз. Выдвинувшаяся далеко вперёд Лена Старостина предостерегающе подняла руку вверх. Тревога спереди! Идущая метрах в ста следом за первой разведчицей и примерно на таком же расстоянии впереди основной группы Галя Громова подтвердила получение сигнала, предупредив остальных. Вся группа мгновенно кинулась в придорожные кусты, уже через пять секунд на дороге не осталось никого, кроме… самой Лены Старостиной, всё так же продолжавшей стоять с поднятой рукой.

Виктор не понимал её поведения. Тревога, но не летающий охотник? Что-то, о чём девушки не придумали ещё условного сигнала? Скорее всего, именно так. Он поспешил вперёд. Лена указала рукой вперёд и дала ему бинокль. Виктор разглядел примерно в полутора километрах дальше по шоссе перегородивший дорогу БТР, обложенный мешками с песком. За укрытием виднелись фигуры в армейской форме. Неужели наконец-то они встретили солдат российской армии?

– Передай остальным, пусть подходят ближе и ждут. Я схожу один, поговорю с солдатами и узнаю, в чём дело.

Виктор на всякий случай отдал Лене заряженный карабин – мало ли как военные отнесутся к приближающемуся вооружённому человеку? Пистолет он оставил при себе. Уверенной походкой прямо по центру дороги пошёл вперёд. Один из военных встал из-за укрытия и двинулся ему навстречу. Они встретились метрах в ста перед баррикадой.

Коротко стриженный светловолосый старший сержант произнёс: «Владимир» и протянул ладонь для рукопожатия. Виктор пожал протянутую руку, про себя подумав, что это – один из самых древних жестов человечества, означающий мирные намерения. Он назвал себя и поинтересовался, почему перекрыта дорога?

– Да чтобы любопытные вроде тебя не совались дальше и не гибли, подобно сотням глупцов до них.

– Много трупов на Ярославке? – догадался Виктор.

– Мы сами не видели. Но наши ребята по рации говорили, что там всё в сожжённых машинах, не поехать даже на танке. Атака-то началась утром, когда всё Ярославское шоссе до самой Москвы было сплошной пробкой. Ты сам-то откуда?

– Щёлково. Там то же самое: сгоревшие машины и трупы, трупы, трупы… А что, тут на «бетонке» не появлялось летающих треугольных кораблей? – удивился парень.

– Как же не появлялось… Да почти каждый час пролетают над нами, гады. На всей заставе только я с приятелем и выжили, остальные так и не научились быстро прятаться… Ты сам чего тут делаешь так далеко от Щёлково?

Виктор объяснил, рассказав про спасённых из подбитого автобуса школьниц и своё обещание доставить их в Сергиев Посад. Старший сержант совершенно не удивился.

– Сейчас только тот и не сойдёт с ума от бессилия, у кого осталось какое-то важное дело. Вот мы с Рамилем охраняем дорогу, а ты ведешь монашек обратно в их кельи. Хотя если вдуматься, а зачем мы всё это делаем, почему считаем важным? От кого мы защищаем дорогу? Сбить эту летающую тварь из нашего пулемёта невозможно. А путников тут нет, только ты за два дня и прошёл. Да и в Сергиевом Посаде, думаешь, не так, как везде? Уверен, там тоже пустые дома и трупы, трупы, трупы. И твоим монашкам не всё ли равно, где помирать – в родном монастыре или где-нибудь на дороге? Но ты всё равно ведёшь их, потому что это важно. И мы с Рамилем будем тут сторожить дорогу, потому что это важно – ведь такой последний приказ мы получили три дня назад…

Виктор понял, что с головой у его собеседника не всё в порядке. Хотя какой тут может быть порядок, когда вокруг на глазах рушился старый мир? Проводник отряда девушек осторожно поинтересовался:

– Ну, так нам можно проходить?

– Я тебя предупредил, значит, выполнил свой долг. А ты веди девушек и выполняй свой. Все сделали, как положено. И опять всё напрасно.

Виктор махнул рукой остановившимся в полукилометре от них девушкам, показывая, что можно идти дальше. А сам пошёл к блокпосту следом за удаляющимся старшим сержантом по имени Владимир.

Увиденное его, мягко говоря, шокировало. А заодно и подтвердило первоначальное мнение о поехавшей крыше нового знакомого. За стеной из мешков с песком на белых пластмассовых стульях вокруг круглого стола с картами сидели мертвецы. На столе перед трупами лежали розданные игральные карты. Некоторые тела, чтоб они не сползали, Владимир и Рамиль привязали верёвками к спинкам стульев. Некоторые трупы оказались собраны из кусков – вот нога одно солдата просто приставлена к туловищу, а у другого оторванная рука лежит на столе. По мертвецам ползали зелёные мухи. Смрад стоял неимоверный. Но двух выживших солдат это совершенно не смущало.

– В подкидного дурака играем, – объяснил Владимир, совершенно не видя в происходящем чего-то противоестественного. – Хочешь присоединиться?

Виктор, едва сдерживая рвотные позывы, отрицательно замотал головой.

– Это правильно. А то Кирюха, – Владимир указал пальцем на распухшего покойника без ноги, – постоянно мухлюет. Я ему уже четыре раза подряд сегодня проиграл. У, шулер! – замахнулся на мёртвого сослуживца старший сержант. – Знаю, он хочет у меня глаз выиграть. Хрен тебе, а не глаз! Рамиль, давай снова сдавай!

У мёртвого Кирюхи, действительно, не имелось обоих глаз – лишь пустые глазницы, в которых копошились мухи. Виктор отвернулся от этой ужасной карточной игры. В стороне возле БТР на землю был усажен ещё один труп, безголовый и без обеих ног. На том мертвеце имелись погоны лейтенанта. Перед мёртвым лейтенантом прямо на асфальте была расстелена топографическая карта.

– А это наш взводный. Он и раньше был без головы, но только сейчас это стало всем заметно, – пояснил оторвавшийся от рассматривания игральных карт в руке Владимир.

А парень смотрел не на мертвеца, а на мокнущую под дождём карту, лежащую перед мёртвым офицером. Эта карта была очень нужна для самого Виктора! На этой армейской карте наверняка обозначены разные военные объекты. А это значит, что теоретически на ней могли быть и всякие бункеры, подземные убежища и склады. Виктор сделал шаг в сторону мёртвого офицера.