«Сколько ей лет? – Он и сам не знал, зачем задал себе этот вопрос. – Сорок пять или меньше?..»

Вячеслав Алексеевич замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, чтобы рассмотреть ее как следует, пока она сама его не заметила.

Темноволосая, изящная, кареглазая, лицо Елены Петровны и весь ее облик излучали спокойствие и терпение. Казалось, она всем довольна и не имеет к этому миру ни одной более или менее заметной претензии.

Увидев его, Кузнецова никак не отреагировала, и только ложка в кофейной чашке завращалась немного быстрее.

– Добрый день, Елена Петровна. – Он сел за ее столик. – Доехали значительно быстрее меня.

– Потому что находилась значительно ближе, – ответила она и вдруг покраснела.

Теперь стало ясно, что Елена Петровна хотела этой встречи и намеренно приехала раньше.

– А вы нисколько не изменились, – проговорил Вячеслав Алексеевич.

Она вскинула руку и машинально поправила волосы:

– Годы идут… Но вы очень добры.

– Вы знаете меня – всегда говорю, что думаю.

– Нужно отдать вам должное. Теперь давайте поговорим.

– Для этого мы здесь.

– Где Людмила?

Вячеслав Алексеевич пристально вгляделся в Кузнецову:

– Зачем вам об этом знать?

Она немного смутилась:

– Простите, не с того начала. Чем дальше она от Москвы, тем лучше.

– Я рассудил так же.

– Не буду больше расспрашивать, где ваша дочь, но думаю, что ее сейчас ищут.

– Людмилу в чем-то подозревают? – Вячеслав Алексеевич сделал вид, что удивлен.

– К сожалению. – Кузнецова впервые посмотрела ему в глаза. Через этот продолжительный взгляд от одного к другому перетекло столько тепла, что им обоим сделалось жарко.

– Кондиционер отключен, – проговорила Елена Петровна и опустила лицо.

– Видимо, – рассеянно проронил он. – Значит, Людмилу считают сообщницей?

– И это не главное.

– А что главное? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Главное то, что кроме полиции Людмилу ищут соратники Грека и те, кто организовал его устранение.

– Следователь Крапивин мне говорил. Он даже предложил «спрятать» ее в тюрьму.

– Не слишком удачная шутка, – заметила Кузнецова.

– Он не шутил.

– В любом случае хорошо, что Людмила уехала. Надеюсь, она не одна?

Вячеслав Алексеевич ограничился ничего не значащим заверением:

– У нее все в порядке.

И, кажется, эти слова несколько успокоили Елену Петровну, она заговорила более деловым тоном:

– По составу и содержанию материалов уже сейчас видно, что дело затянется. К тому же был убит важный свидетель.

– Водитель «Газели». – Вячеслав Алексеевич мрачно кивнул. – Об этом я знаю.

– Преступники нашли его быстро.

– Михаил Короткин не прятался. Он дал показания, в которых, кстати, обвинил мою дочь в соучастии.

– Я читала протокол его допроса. Откуда вам стало известно, что Короткин убит?

– Крапивин рассказал. – Помолчав, Вячеслав Алексеевич добавил: – Но до этого я сам побывал у него дома.

Задумавшись, Елена Петровна сдвинула брови:

– Сейчас я расскажу о том, что вам неизвестно. Улик в деле мало. Кабриолет, в котором была убийца, угнали больше года назад. Никакой связи с владельцем не установлено. Скорее всего, ее нет.

– Считаете, что он непричастен?

– Сто процентов.

– Да что же это сегодня! – Вячеслав Алексеевич хлопнул себя по ноге. – Куда ни плюнь – везде сто процентов. Откуда такая уверенность?

– Конечно, его прощупают, но я согласна с Крапивиным, такая вероятность слишком мала.

– А что пистолет?

– Убийца его бросила.

– Об этом и спрашиваю. Людмила мне все рассказала.

– В наших картотеках это оружие не числится.

– Такое разве бывает?

– К сожалению. – Елена Петровна положила ложку на блюдце. – Наверное, у кого-то в загашнике ждал своего часа.

Пристально взглянув на нее, Вячеслав Алексеевич вдруг начал рассказывать:

– Сегодня я отдал Крапивину запись видеорегистратора.

– С машины Людмилы?

– Но, прежде чем отдать, я тщательно ее просмотрел.

– Что-нибудь обнаружили? – заинтересовалась Елена Петровна.

– Газелист в своих показаниях заявил, что Людмила специально оттеснила машину охраны…

– А также утверждал, что она знакома с убийцей. И это, к сожалению, подтвердила запись камеры наблюдения подземного гаража.

– Встреча была случайной! – запротестовал Вячеслав Алексеевич. – Они не были раньше знакомы.

– Знаю, – сказала Кузнецова. – Но этот факт является серьезным основанием, чтобы подозревать Людмилу в сообщничестве.

– Что за ересь!

– Вячеслав Алексеевич, вы хоть понимаете, для чего я здесь?

– Понимаю. – Он опустил голову.

– Я пришла, чтобы помочь. И, если бы я считала, что все обойдется само по себе, не стала бы так рисковать.

– Мне бы не хотелось… – заговорил он, но Кузнецова его прервала:

– Дело слишком серьезное. Одному вам не справиться. Вернемся к записи с видеорегистратора. Расскажите, что вы разглядели?

– Незадолго до выстрела, точнее, за восемьдесят четыре секунды, Людмилу вынудили втиснуться между «Майбахом», в котором ехал убитый, и автомобилем охраны. Серый «Фольксваген» выполнил недопустимый маневр, который мог привести к аварии.

– Номерной знак различим?

– Я разглядел, а значит, разглядит и Крапивин. Однако нет никакой надежды, что он найдет водителя и возьмет у него показания.

– Он сам так сказал?

– Просто предупредил, что эта ветвь расследования – тупиковая.

– Уверяю вас, он все равно этим займется.

– Я сделаю это быстрее него.

– Что ж, если есть возможность, как вариант – сгодится.

Вячеслав Алексеевич положил перед собой руки, склонился над столом и чуть слышно спросил:

– Неужели нет никаких других зацепок?

– Есть. – Ответ был прямым и потому прозвучал неожиданно.

– Что ж вы молчите! – вскипел Вячеслав Алексеевич. – Что еще обнаружили?

– Всего-навсего – волос.

– Волос? – Секунду поразмыслив, он равнодушно махнул рукой. – Убийца была в парике, как и одноклассница Людмилы – Светлана Ширшова. Я же говорил об этом Крапивину.