Митёк почему-то закрыл не только окна, но и ставни.

Мы подробно рассказали о наших приключениях.

– А как вы догадались о деньгах?

– Очень просто, - ответил Алешка. - Мы догадались, потому что…

– Не мы догадались, - перебил его я. - Это ты догадался.

– Какая разница! Важен результат, Дим.

Маме, судя по ее лицу, очень понравилось это благородство. А папе, судя по его лицу, не очень понравилась наша инициатива.

– Пап, ты сам говорил, что этот Каркадил никому не доверял. Даже свои деньги он где-то прятал. Вот я и подумал, что он их не мог дома оставить, когда поплыл на теплоходе «Ива».

– «Иван Грозный», - пояснил я.

– А где он их мог получше спрятать? - сам себе задал Алешка вопрос. - Под пробками. Все знали, что он таскает эти пробки с собой. И охрана у них была постоянная. Вот я и подумал…

– Правильно подумал, - похвалил его Митёк. - Я бы ни за что не догадался.

– А когда мы заметили, - продолжил Алешка, - что эта речная шпана в теплоходе шарит, тут уж и думать нечего.

– Всего делов-то, - сказал Митёк.

– Да… - задумчиво протянул папа с немного растерянным лицом, будто не знал, то ли нас похвалить, то ли отругать. - Так что вы себе купите на положенную вам премию?

– Я куплю себе замок, - не задумываясь выпалил Алешка. - И открою в нем бесплатную гостиницу для одиноких путников.

– Ну, - засомневалась мама, - это, конечно, похвально, но на замок тебе денег не хватит.

– Хватит! Я уже приценивался.

– А где замок приглядел? - серьезно спросил Митёк, который уже вовсю зауважал Алешку. - В Нормандии? Там хорошие замки продаются, я видел. Даже с привидением можно купить. И не очень дорого.

– Зачем в Нормандии? - удивился Алешка. - У нас своих одиноких путников хватает. В Опенках хороший замок есть. Очень вместительный.

В общем, загнал он в тупик наших взрослых умных людей. Им ничего не оставалось, как недоуменно переглядываться и пожимать плечами.

А я-то знал, в чем дело, что за волшебный замок присмотрел Алешка для одиноких путников. На самом краю Опенок, среди заросшего осокой и камышом болота. Высоченная заброшенная силосная башня бывшего колхоза. Сложенная из кирпича, с конической деревянной крышей, немного разрушенная, она в самом деле была похожа на пострадавшую в осаде башню старинного замка. Даже дыры в ней напоминали когда-то грозные бойницы.

Я не знал только, что Алешка уже успел поговорить с бывшим председателем бывшего колхоза о возможной покупке этого никому уже не нужного сооружения. Поторговался, в общем.

Все это я выложил немного обалдевшим взрослым. От чего они обалдели еще немного. Только Митёк воспринял Алешкину затею вполне серьезно.

– А что? - почесал он бороду. - Идея неплохая. Небольшой ремонт - и можно ее заселять. - И повернулся к Алешке: - Ты мне не сдашь комнату? На самом верху. Среди птиц и вольного ветра. Там можно хорошо работать. Тишина и далеко видно. И первые лучи солнца…

– Митёк, - прервал его папа, - не увлекайся.

– И никакая шпана не сунется, - дополнил Алешка.

– А вот это актуально, - согласился папа. - Пока в нашем доме такие деньги, я попрошу молодежь не высовывать за двери любопытные носы.

Алешка - ноль внимания.

А мама вернулась к более приятной теме:

– Дим, а ты что купишь?

Я не успел ответить - ответил за меня Алешка:

– Он купит мебель, постельное белье и бытовую технику для моей гостиницы.

– С чего ты взял? - искренне удивился я. - Я лучше куплю маме тушь.

– Разумно, - оценила мой шаг мама. - И два зонтика.

– А Митьку что купим? - с надеждой в голосе спросил Митёк.

Алешка и к этому вопросу был готов:

– А Митьку мы подарим буквы от теплохода. И приколотим их на забор. И будет его имение называться «Иван Грозный». Никакая шпана не сунется.

Пока мы «тратили» свои большие деньги, которых у нас еще не было, настала ночь. В самом ее начале выглянул довольно полный месяц, но гулял по небу недолго - тут же набежали невидимые в черном небе тучки и быстренько загасили его. А заодно и все высыпавшие звезды. Света от них, конечно, мало, но очень много приятности, когда они ярко сверкают и заставляют задуматься о бесконечности Вселенной. Но об этом лучше не думать, я знаю. Представить себе бесконечность нормальный человек не может.

– Засиделись, - сказала мама. - Пора тушить огни и заворачиваться в одеяла. Нет возражений?

– Возражений нет, - сказал папа. - Но ты сегодня будешь спать наверху, в Митьковом кабинете. А мы с Митьком спим на первом этаже.

Алешка посмотрел на меня и подмигнул. Я его сразу понял, мы без всяких возражений поднялись в свою комнату и повисли на подоконнике.

Как обычно, папа и Митёк вышли покурить перед сном. Говорили они мало. Обменялись всего несколькими словами.

– Ты с оружием? - спросил Митёк.

– Конечно, - ответил папа. - Но я думаю, ночь будет спокойной.

– Дай бог, - вздохнул Митёк.

Алешка, не говоря ни слова, вытащил из кармана рогатку, положил ее на столик и брякнул рядом с ней пару гранат. Из Митькового арсенала.

– Спер? - спросил я.

– Вооружился, - ответил Алешка. - У нас в доме, Дим, миллион денег. И я фиг их кому отдам.

Ночь была темная. И очень беспокойная. Нет, никто не нарушал ее тишину. Но когда я по своим делам спустился вниз, меня очень удивила картина: Митёк спал в одном кресле, а папа сидел в другом, а на его колене лежал пистолет. Алешка, когда он тоже спустился вниз по своим делам, сказал мне:

– Папа спит в кресле, а Митёк в другом кресле сидит с автоматом на коленях.

Тревожная получилась ночь. Мы слышали, как внизу вдруг заговорила мама:

– Такая чудная ночь, что мне даже не спится. Я посижу на крылечке.

– Не посидишь, - сказал ей в ответ папа. - На крылечке роса выпала.

– Я в халате, - сказала мама недовольным голосом. - Я имею право полюбоваться луной?

– Луна уже спит, - сказал Митёк.

Они еще долго препирались, но маму на крыльцо так и не выпустили.

Мы с Алешкой тоже почти не спали всю ночь. Но если я надеялся, что ночь пройдет спокойно, то Алешка, по-моему, только и ждал возможности запустить в ночную тишину пару гранат.

Но ему не повезло. Никто в эту ночь к нашему дому не подбирался, и никто его не брал штурмом. Но мне было ясно, что впереди еще много таких ночей. Когда мы будем ждать нападения и станем его отражать всеми имеющимися у нас огневыми средствами. Вплоть до танкового пулемета, который затаился до поры в волшебном сарае.