Но главное, что я смог прикинуть, это то, что можно, конечно, заглянуть в комнату, она, кстати, сегодня была пуста, что и понятно, но вот еще за долю секунды умудриться выстрелить… Это ж какой класс нужен! И потом, не думаю я, чтобы это кто-то из местных сделал. Они все известные люди, в смысле, занимаются этим уже давно, живут себе тихо-мирно, никого не трогают. Сделать это мог бы человек новый, про которого никто толком ничего не знает, например, америкашка этот, но он свалил…

– А ты уверен, – спросила я, – что он вчера не умудрился и не сделал?

– Как? – удивился Валера. – Серега же сказал, что летели они вместе, что мимо пролетали очень быстро, поток воздушный такой был, да и потом, в комнате с Марианной в тот момент еще секретарь находился, ведь я правильно понял, что он ей помогал?

– Правильно-то, правильно, – сказала я, – а если предположить, что твой Серега чего-то недоговаривает? Что они все-таки умудрились это сделать?

– Ну у тебя, мать, и фантазия! – воскликнул Валера. – Ты сама-то подумай, ведь тогда секретарь должен был знать, что она мертва, потому что хлопнуть ее могли только тогда, когда он был с ней рядом.

– А что, – я решила не сдаваться, а наши коллеги, слушая нашу перепалку, поворачивали головы туда-сюда, словно бы следя за невидимым теннисным мячиком. На меня, а потом на Валерку, а потом – опять на меня, – если твой Серега соврал, если они позже пролетали?

– А откуда тогда, – язвительно спросил Валера, – он мог знать, что парень с ней в комнате был?

Я смутилась, но только на мгновение.

– А что, – тут же начала я новую атаку, – если он просто знал об этом раньше?

Теперь пришла Валерина очередь смущаться. А я решила его добить, сказав:

– А вдруг они общались? Мы ведь этого не знаем. Вдруг Сергей твой знал о привычках этой дамочки, как ты ее называешь?

Валера молчал, видимо, обдумывая контрвыпад.

– Браво, Ириночка, – подала голос Галина Сергеевна. – Один – ноль в твою пользу.

Я улыбнулась. Валера засопел.

* * *

– Конечно, – сказал Гурьев после продолжительного молчания, во время которого Валерка сосредоточенно двигал бровями вверх-вниз, – конечно, я не знаю, общались ли они прежде. Но если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в людях, а я в них разбираюсь, – я ехидненько улыбнулась, и Валера тут же добавил: – Хоть сколько-нибудь, то просто уверен – Серега здесь ни при чем!

– Примерно так же, – вступила в разговор Лера, – Паша отстаивал своего приятеля, оказавшегося по совместительству племянником Марианны. Ты ведь тоже, Пашенька, давал голову на отсечение, что Дмитрий здесь ни при чем…

– Ну и что? – вскинулся Пашка. – Я и сейчас могу это подтвердить: Митька здесь ни при чем!

– В данном случае, – произнесла Галина Сергеевна, – речь идет не о конкретном Сереге или Митьке, – она поочередно посмотрела на мужчин, – а о том, что все мы готовы дать голову на отсечение, если речь идет о людях, к которым мы сами неплохо относимся. Ведь так?

– Так, так, – ответила я. – Я вот, например, тоже могу сказать, что уж кто-кто, а секретарь здесь ни при чем! И все почему? Да просто потому, что я с ним общалась и он мне показался неплохим парнем.

– Все мы неплохие парни, – заявил Пашка.

– С этим, Пашенька, – сказала Моршакова, – никто и не спорит.

– Кажется, – это была Лера, – мы немного отвлеклись. Мы ведь говорили о том, что не знаем, общались ли между собой соседи…

– Да, – вздохнул Валера, – на этом мы и застряли. А если застряли, то надо просто выяснить, общались ли они между собой, – и он белозубо улыбнулся, как бы подтверждая, что все куда как просто.

– Конечно, – съязвила я, – так они нам и сказали, если замешаны.

– А что, – в Пашке, похоже, снова проснулся инстинкт охотника, и он опять стал походить на молодого сеттера, – если они все в этом замешаны? Вот только представьте себе, – мы смотрели на него, а он горячился, – что получается. Допустим, тут настоящий сговор, и все они, я имею в виду секретаря, американца и Бурханкина, в нем участвуют. Что тогда получается? А получается вот что. Секретарь входит в комнату с Марианной, а Серега в это время приближается с американцем к ее окну. Американец замечательно умеет стрелять, но, чтобы он не промахнулся, секретарь как бы подставляет Марианну, он держит ее так, чтобы стрела точно попала в цель. Ведь для того, чтобы сделать выстрел, не надо много времени, тех секунд, что дельтаплан находится рядом с окном, вполне достаточно. Потом дельтаплан улетает, секретарь кладет Марианну на пол и преспокойненько выходит из комнаты. Дело сделано!

– Абсурд! – воскликнула я, вспомнив растерянное лицо Эда.

– Боевиков насмотрелся? – язвительно спросил Валерка, видимо, тоже припомнив Серегу.

– Ну, не хотите, как хотите, – пожал плечами Пашка. – Но, по-моему, все сходится как нельзя лучше.

Мы помолчали. В принципе, подумала я, может, в этом и есть доля истины. Но тут заговорил Валерка:

– Ты забыл об одной детали – об оружии. Из чего они стреляли, по-твоему? Из арбалета? Но разве другие могли не заметить арбалета? Это тебе не ножик под одеждой спрятать. Ты хоть представляешь, как арбалет выглядит?

– Не хуже вашего, – съязвил на этот раз Пашка.

– Ну, и как они его прятали?

– Ну, может, и правда, под одеждой, а может, у них сумка была… – с сомнением ответил Пашка.

– Может, может, – передразнил его Валера. – Если ты и представляешь, что такое арбалет, то что такое дельтаплан – точно не врубаешься.

– Зато ты врубаешься! – возмутился Павел. – Вот и объясни, как они его прятали!

– Да не думаю я, что они его прятали, – вдруг сказал в задумчивости Гурьев. – Может, и не прятали они его вовсе…

– Это как? – удивилась Моршакова.

– Ну, мало ли, может, они его с собой взяли и все.

– Это что же, по-твоему, получается, – произнесла Лера, – что в заговоре участвовала вся компания? Иначе как ты можешь объяснить, почему никто из дельтапланеристов ничего не сказал про арбалет, когда они узнали о том, что соседку убили стрелой?

– А откуда ты знаешь? – прищурился Валера. – Может, они и сказали?

– Нет, ребята, – заговорила я, – все это вряд ли. Даже если и предположить, что эти трое учинили заговор, то, во-первых, у них должны быть серьезные мотивы, а во-вторых, – я помолчала, припоминая тот день и секретаря, – во-вторых, если представить, что секретарь выполнял ту роль, что отвел ему Павел, то у него на одежде должны были остаться пятна крови. А их у него не было. Я приехала в пять минут первого, а Марианна заходила в комнату в полдень, у него просто не было времени на то, чтобы переодеться…

– Да ну нет, конечно, – откликнулся Валера, – это не оправдание. Он, в конце концов, мог не переодеваться, а просто скинуть с себя какую-нибудь рубашку и остаться… В чем он там был?