— Не волнуйся, недорого. Много не потратишь, — сказал он, усмехнувшись, когда мы подошли к нише в стене у двери. Венди вложила в нишу свои пирожные, они волшебным образом осветились синим, — типа сканер, что ли? — а на экране рядом появилась, видимо, стоимость купленных продуктов. Девочка взяла пирожные и уже начала распаковывать один из свертков, а Милиан, достав волшебную палочку, прикоснулся ею к экрану. Палочка и экран неярко засветились, и знак с экрана исчез.

— Вот так мы расплачиваемся, и не только в магазинах. За всё. Магия — наша плата за профессиональный труд. Магия — наши траты на жизненно необходимое. Магия — наша сила и энергия. Всё просто.

— Для вас, может, и да, а вот для меня… — Я мотнул головой и сделал всё ровно так же, как и Улло с внучкой, чтобы купить свой первый товар в Изнанке.

Только диву даешься в этой стране! Казалось бы, чем тебя, прожившего на свете три десятка лет, молодого семьянина, состоявшегося музыканта, посетившего много удивительных мест в городах и странах, еще можно в этой жизни удивить? А можно, оказывается — и вот ты, радостный, идешь по улице города, вобравшего в себя традиции не одних десятилетий, в таинственной и волшебной стороне, где процветает магия, подцепляешь ложкой и отправляешь в рот неведомую помадку, состав которой неизвестен на Земле. При этом занятно, что меня до сих пор не отпускает мысль о нереальности всего происходящего, хотя я столько уже повидал, с чем только ни соприкоснулся и что ни испытал! Некая ирреальная реальность, по-другому никак не опишешь совершенно. Твой мозг воспринимает всё взаправду, нервные окончания работают, реагируют на раздражения, но одновременно пытаются сторониться этих раздражений, точнее, не признавать их настоящими. Вот такая штука — жизнь. Вот такой вот бред — стать магом.

— А как Морсус создал своего клона? — вдруг спросил я, увидев идущих навстречу нам по другую сторону дороги мальчишек-близнецов.

— Это упорный и долгий труд — создавать себе подобного. Одно из затратных во многих отношениях заклинаний. Так же, как и создание тиража, когда тебя несколько одинаковых, — сказал Милиан. Венди за обе щеки уплетала второе пирожное. Я смаковал помадку из стаканчика.

— Есть заклинания, которые сложнее обычных? — допытывался я. Мой профессиональный максимализм потребовал, чтобы я во что бы то ни стало научился колдовать такие вещи, которые другим и не снились, ну, как только научусь азам.

— Конечно. И ими владеют не многие граждане. Скажу больше: даже волшебники Совета не обязаны знать все заклинания и могут не владеть многими сильными. Они ведь обычные, как мы с тобой.

С этими словами Улло ласково положил ладонь на голову внучки и провел по ее волосам. Что-то особо грустное и трогательное промелькнуло в этом жесте, но я не мог сообразить, с чем это связано.

— Меня вы будете учить чисто боевым заклятиям? — поинтересовался я, выбрасывая стаканчик в ближайшую урну у дороги.

— Всему понемногу, — ответил Милиан и указал ладонью вперед: — Вот и Дворец. Осталось не так далеко, лишь перейти мост и преодолеть пару кварталов.

Дворец окружала небольшая прогулочная площадь с неясных форм неработающим фонтаном. Резиденция главных выборных магов Изнанки не была огорожена, но возле нее по площади рассредоточено дежурили, по всей видимости, полицейские постовые в форменной изумрудно-серой одежде и бескозырке на голове. Остановившись, я посмотрел на часовую башню на другой стороне площади и достал из сумки смартфон, сравнивая время на нем, моих наручных часах и башне. Мне не казалось: циферблаты показывали разные часы и минуты. Времяисчисление в Изнанке было, по видимости, как на Земле, да вот только если тут башенные часы показывали почти девять вечера, то мои смартфон и часы уверенно заявляли, что еще нет и восьми — они застыли на той минуте, когда я выскочил из машины и вошел в подъезд дома.

— Не объясните, что это значит? — Я развернул к Улло свое запястье с часами, зажав в этой же руке телефон.

Милиан посмотрел на мои часы поверх очков. Я заметил лицо Венди: девочка крайне заинтересованно изучала неясного ей происхождения предмет, зажатый моими пальцами. У них тут что, и телефонов, и связи нет?! До сих пор письма пишут на бумагах и голубей отправляют?

— Игры со временем — штука не очень хорошая и порой даже опасная, — задумчиво заметил Милиан и тут же усмехнулся: — Но тебе повезло, что я умело этим управляюсь.

— Вы можете задержать у меня, там, в Москве, время, так что я могу вернуться в тот самый момент, когда пропал? — удивился я.

— А еще могу стирать твоим родным память, так что они не могут ничего помнить. А еще играть их воспоминаниями, так что в одно время они могут обо мне не знать, а в другое — узнавать, — совершенно спокойно добавил Милиан, словно отвешивал мне в ларьке килограмм картошки.

Я инстинктивно сжал кулаки. Сказанное Улло ошеломило меня очень сильно и было расценено как угрожающее здоровью родным. Я вплотную подошел к Проводнику и прошипел, сурово глядя на него сверху вниз:

— Если из-за вас моя жена и мои дети, один из которых — еще неродившийся, каким-либо образом пострадают: сойдут с ума, получат психологическую травму или еще что-то в этом духе, когда вы будете играться с их памятью, я за себя не отвечаю! Поклянитесь, что с моей семьей ничего и никогда подобного не случится!

Получилось злобно, решительно и требовательно. Я даже почувствовал, как испугалась Венди, стоя в стороне, слышавшая меня от первого до последнего слова.

— Я клянусь, Константин. Своей жизнью клянусь. С вашими родными всё будет в порядке, — спокойно ответил Улло, кивнув, глядя мне в глаза.

Я поверил ему. Полегчало.

— Знаете, я знаком с вами максимально мало, — я пристально смерил Милиана с ног до головы, — но что-то мне подсказывает, что вы — сильный маг.

— Ты даже еще не знаешь, насколько, — загадочно ответил тот.

Воцарилось таинственное молчание. Если девочка знала секрет деда, то ничего не добавила, не уточнила. Что ж, тогда придется мне методом проб и ошибок на собственном опыте узнать, что за фрукт этот Улло.

— А еще сильнее меня — волшебники Совета. — Проводник и вскоре учитель развернулся лицом к Дворцу и положил ладони на плечи Венди. Я стоял рядом и изучал архитектурные изгибы магической резиденции, теребя ремень перекинутой через плечо сумки.

— Совет, как ты помнишь, состоит из пяти чародеев. Они избираются на определенный срок и каждый может переизбираться неограниченное количество раз. В составе