— Нет, так не пойдет. Снимайте прямо одежду. — Лекарь покачал головой, обернувшись ко мне с пузырьком и ватными дисками, оставляя их на тумбе рядом и дожидаясь, когда я разденусь.

Я сложил одежду на сумку, оставшись в майке. Лекарь встал возле моей побитой руки и, быстро взмахнув своим кулоном, вызвал световой шарик, зависший над нашими головами, который своим небольшим размером всё равно слепил, словно в операционной. Врач ощупал руку вдоль плеча и предплечья, и я невольно дернулся и шикнул, когда он надавил на уже образовавшийся лилово-охровый синяк на опухшем плече.

— С костью, суставом всё в порядке. Уверен, что в норме. Просто сильный ушиб мягких тканей.

— Вы знаете, что такое «Иванджо»? — спросил я негромко, пока лекарь смачивал ватный диск в растворе. За стенкой негромко ахнула Венди, тут же послышался утешающий шепот Милиана.

— Знаю. Только это не «что», а «кто». Откуда знаете имя, раз говорите, что не отсюда родом? — поинтересовался лекарь, растирая мое плечо поверх синяка пропитанным раствором диском.

— Я думал, это какой-то специальный позывной или ключ, открывающий все двери, — задумчиво произнес я.

— Нет. Это фамилия магов-героев Изнанки, волшебников прошлого состава Совета Амарада. Они были супругами, оба погибли.

Меня как обухом по голове ударили. Я даже не почувствовал разряд магии, пронизавшей мою руку в месте ушиба. Фотокарточки молодых людей в доме Милиана. Сиротство Венди. Миа, имя дочери Улло. Маги Совета как посмертные герои. Всё стало ясно. Всё стало трагически ясно. Но не совсем. Но основную мысль я ухватил.

Милиан — отец волшебницы Совета, которая была замужем за другим чародеем Совета, а Венди — их дочь. И ее родители погибли — почему, когда? Во время покушения, на войне, их замучили?

— В течение десяти минут боль должна отступить. Синяк еще какое-то время может продержаться, но беспокоить не будет. В ближайшие дни не нагружайте руку, — произнес лекарь, убирая пузырек. («Ага, не нагружать, — хмуро подумал я. — Мне по профессии положено такую амплитуду руками задавать, что потом мышцы болят, будто штангу по сто раз жал!») — Одевайтесь.

— А где можно умыться? — спросил я.

Врач кивнул на неприметный рукомойник за медицинским шкафом и вышел, оставив меня одного. Через пару секунд я услышал, как оба лекаря общаются по поводу моего состояния и обсуждают Венди и Милиана.

Я посмотрел на плечо и осторожно ощупал. Ныло слабее. Оделся, сложил куртку и перевязал ее через сумку, умыл руки и лицо и вышел к волшебникам. Едва я показался из-за ширмы, мне тут же протянули стакан, надеюсь, с водой.

— Выпейте, это тонизирует. Всего лишь вода с растворимыми витаминами, — пояснил лекарь моложе. Я залпом выпил кисло-сладкую жидкость и посмотрел на Улло и его внучку. И смотрел на них уже другими глазами.

Девочка — наследница фамилии национальных героев, несчастный ребенок, так рано лишенный отцовской и материнской любви и ласки. Милиан — отец волшебницы-героини, которая так любила отца и дочь, что встретила смерть вместе со своим мужем, чтобы ее родные остались живы.

Мой тоскливо задумчивый взгляд не ускользнул от внимания Улло. Он посмотрел мне в глаза и кивнул.

— Я тебе всё расскажу, только чуть позже, — сказал он севшим голосом, словно сдаваясь, словно проигрывая битву, и встал, поблагодарив врачей.

Мы вышли в коридор, вновь вернулись по нему во входной зал и поднялись по ступеням центральной лестницы. Маги в форменной одежде прошли мимо из одного конца коридора в другой, заглянув в пару кабинетов. За окнами еще гудело, мелькали, но реже, силуэты охранников. Милиан бодрился, шел уверенно и держал за руку Венди. Девочка поспевала за ним. Оба на меня не оборачивались. А я буравил им затылки и чувствовал, что Улло точно ощущает на себе мой прямой взгляд. Этот вечер принес мне треволнений не меньше, чем накануне. И я думаю, что теперь имею право знать историю родных Милиана, став свидетелем упоминания их имен. Это могло бы помочь мне разобраться в страшных событиях, произошедших здесь, в Изнанке, и знать, как предотвратить подобное или избежать.

В просторном овальном фойе второго этажа Милиан отпустил руку Венди и указал мне на одну из дверей в стороне.

— Побудь с Венди там. Я вернусь, как только увижусь с элдерами, — проговорил Улло и быстро удалился, не успел я что-либо сказать. Вместе с ним за дверь вышел такой же пожилой мужчина, состоящий на службе во Дворце.

— Пойдемте? — позвала меня девочка. Я обернулся. Она уже стояла в дверном проеме, ступив в зал поменьше. Я вошел следом, прикрывая дверь, и обомлел.

Это был зал, в который я попал вместе с Улло, пройдя по подземному переходу между его жилищем и Дворцом. Чудеса какие-то получаются! Шли мы под землей — а зал на втором этаже. Сплошная магия, ба-бах!

Я шагнул к ближайшему ко мне стулу и без сил рухнул на него, повернув голову к окну и глядя на город. Столица еще пребывала в волнении. Горожан не наблюдалось, лишь рассредоточившиеся по улицам защитники направляли свои чародейские артефакты вверх и в землю, запечатывая вырывающуюся зримую магическую материю.

В стороне послышалось робкое покашливание. Я вскинул голову и увидел на другом конце зала человек пятнадцать. Почему я сразу решил, что они не чистые изнаночные волшебники, а инициированные, как и я, в чем оказался прав. Мужчины и женщины разных возрастов, разных рас, сжимающие в руках предметы — думаю, их личные волшебные артефакты. Они разместились на другом конце зала у входа, ведущего в Зал Совета. Среди них я увидел инициированных вместе со мной. На меня тут же накатил стыд, лицо обдало жаром, и я отвернул голову, склонив ее. Я услышал шепот и молил, чтобы ко мне никто не подошел. Но кто-то присел рядом. Я резко обернулся, но к моему облегчению это была Венди. Она боязливо посмотрела на меня.

— Мне впервые в жизни так сильно страшно, — прошептала она.

Я на секунду накрыл ее маленькое худенькое плечико своей ладонью.

— Мне тоже страшно, хоть я и старше тебя. Я вообще не знаю, как быть.

— Всё будет хорошо. Должно быть, точно. Надо верить Совету, — произнесла Венди.

Интересно, что здесь делают инициированные, подумал я мимоходом. Случайно или нет оказались, как и я, в этот день, в этот час, в этом месте?

Оставшееся время до прихода Милиана мы с Венди просидели, не разговаривая друг с другом. Я замер в одной позе — будто отвернулся от всего мира, особенно от инициированных, опираясь локтями на колени —