– А ну, расступись, скоты! С дороги, пьянь шеварийская! – внезапно донеслась из-за спин задних рядов окружившей герканцев толпы забористая брань с жутким северным акцентом. – Прочь с дороги, говорю! А ты жральник захлопни, свиное рыло! Поубиваю, мрази! Данил, чо с ним возишься?! Щитом по мордасам, коленом в пах!

Вслед за грозными выкриками за спинами обступивших морронов шеварийцев началось какое-то движение. Задние ряды толпы задрожали, и оттуда теперь доносились не только бранные слова, но и глухие звуки ударов. Еще мгновение назад буквально кипевшие от злости посетители внезапно продемонстрировали морронам полнейшее безразличие. Одни, позабыв о праведном гневе, поспешили к своим столам, а другие перегруппировались и, повернувшись к обвиненным в разбое спинами, попытались дать отпор новому врагу. Однако что могли сделать захмелевшие горожане против отменно слаженной дюжины вооруженных щитами да кулаками наемников? Для того чтобы раскидать, словно котят, разметать по сторонам все же попытавшуюся оказать кое-какое сопротивление толпу, грозным бородачам не понадобилось даже доставать топоры из-за широких поясов.

– Поживальцы Верлежа! – громко выдохнул, обратившись к собравшимся, старший над воинами из далеких земель, когда последние очаги сопротивления были подавлены, а те, кто еще не лежал на полу, поспешили рассесться по скамьям. – Хоть мы и чужаки в ваших землях, но шеварийские законы чтим! Саморасправства учинять над «заозерниками» не позволим! Повинны они иль нет, пущай власти вашего града и решают! Пейте, откушивайте всласть, а мы пойдем, страже эту парочку передадим… Кто ж нам препятствия чинить станет, зубов лишится! Ясно говорю?!

Поскольку желавших возразить не нашлось, а бузотера-торговца вместе с его дружками вообще не было видно, старший наемник воспринял воцарившуюся в харчевне тишину как знак согласия с его действиями. Легким кивком он отдал приказ окружившим морронов наемникам, и те, тут же схватив парочку подозреваемых под руки, потащили их к выходу.

Аламез не сопротивлялся, повел себя благоразумно и Грабл. Отвечать на несильные, чисто символические тычки было не в интересах обвиненных в разбое, ведь стоило только арестантам оказать малейшее сопротивление, как на них тут же накинулись бы все: и утихомиренные силой шеварийцы, и спасшие их от расправы взбешенной толпы чужеземцы-наемники. К тому же морронов вполне устраивало, что их передадут в руки верлежских властей. Стражники отведут их хотя бы до утра в тюрьму, куда оба, собственно, и собирались попасть, но только более долгим безопасным путем. Конечно, возникнут некоторые обстоятельства, значительно осложнявшие их миссию. К примеру, морронам сначала предстояло самим избавиться от кандалов и выбраться из тюремного узилища, а уж затем разыскать Анри с герканскими агентами и попытаться вернуть им свободу, но это превратное обстоятельство хоть и осложняло задачу, но отнюдь не делало ее выполнение невозможным.

Ведомые наемниками морроны не разговаривали и даже не смотрели друг на дружку, но все же один раз мельком обменялись многозначительными взглядами. Дарк с облегчением понял, что Грабл полностью разделяет его мнение и не помышляет о бессмысленном, да и рискованном побеге из-под стражи. Чужеземцы-бородачи казались серьезными противниками, и неизвестно, чем бы окончилась схватка с ними. К тому же зачем бежать, когда тебя ведут туда, куда ты и так стремился попасть?

Конвойная процессия проделала большую часть пути к тюрьме и уже достигла весьма тихой и темной подворотни (о которой, скорее всего, и говорил Зингер как о лучшем месте для засады в охоте за одеждами тюремной охраны), когда произошло непредвиденное. Наемники сначала слегка ослабили хватку, а затем совсем отпустили руки морронов.

– Повезло же вам, дурни! – качая давненько не стриженной головой, но с аккуратно расчесанной бородой, произнес один из наемников, а затем подтвердил свое утверждение тяжким, идущим из глубин округлого живота, вздохом. – И чо вам, ротозеи герканские, вздумалось на этой окраине кутить?! Вот же занесла балбесов нелегкая! Сидели бы у себя на востоке, забот бы не знали! Вам хоть ведомо, что в «Несушках» всего два дня назад троих таких же, как вы, недотеп толпа в клочки разорвала?! Да если б не мы…

– Мы с моим спутником весьма вам признательны… – попытался выказать уважение Дарк, но наемник не дал ему договорить.

– До ветру мне твоя признательность! – хмыкнув и сплюнув на землю, проворчал бородач, а затем, достав из-за пояса короткий топорик, протянул его Дарку. – На, возьми! С этим дорога ночная поспокойней да покороче покажется! Отсель прямиком на восток ступайте! Держитесь подворотен да задних дворов! Как патрульных узрите, сразу тикайте! Те похуже разбойников будут, сразу прирежут, карманы обчистят, тела в канаву. Ну, все, дурачье, прощевайте, некогда долее трепаться, у нас там кабанчик совсем поостыл!

Наемники из далеких земель ушли, оставив морронов посреди пустынной в ночной час улочки. Некоторое время Дарк пребывал в недоумении, молчал и лишь тихонько потрясал в руке подаренным боевым топором, который, кстати, был довольно легок, хорошо сбалансирован и очень остер. Он уже давненько отвык от любых проявлений человеческой доброты и все никак не мог поверить, что совершенно незнакомые люди проявили к нему участие, да еще одарили хорошим подарком, а не потребовали с него мзды за спасение. Из состояния задумчивости Аламеза вывел довольно болезненный тычок в бок кулака Грабла, опять не рассчитавшего силы.

– Подворотня-то вот она, родимая! – рассмеялся в бороду Зингер, когда Дарк очнулся и повернул в его сторону голову. – Думаю, тюремщики вот-вот пойтить должны! Так что, в засаду засядем иль иной планчик придумкаем?!

– А чем твой план плох?! – огорошил соклановца встречным вопросом Аламез и, оставив его в растерянности, проследовал в темноту подворотни. – Не вижу причин что-то менять…

– Паршивый твой план, ох, какой паршивый! – произнес Дарк, обильно орошая слюной и без того мокрую от накрапывающего дождя мостовую. – Четверть часа в подворотне промерзли, и все зазря!

Не понимая, чем вызвана столь резкая перемена мнения вроде бы поначалу одобрившего его задумку товарища, Грабл выглянул из темного закутка между домами и, мельком бросив взгляд на освещенную фонарями улочку, тут же скрылся обратно. К сожалению, Аламез был абсолютно прав, время ожидания было потрачено впустую. Они напрасно мерзли в стылой, просвистываемой ветрами подворотне и напрасно терпели отнюдь не благовонные запахи превращенных жителями в свалку задворок. Спешившие на дежурство тюремщики наконец-то показались, но их было не трое, а чуть меньше десятка… семь или восемь человек, точнее за краткий миг наблюдения Зингер не смог разобрать.

– А мож, того… все ж попробуем? – попробовал уцепиться за соломинку потомок гномов и все же подбить отказавшегося в последний момент от задуманного компаньона. – Ты сам посуди! Они нападения не ожидают, а значица, двоих-троих сразу повалим! Еще столько же перепужаются и сбегнут, им же неведомо, сколько нас… а у страха глазища огромные, тем паче в темени ночной! Оружия у них при себе нет, одни кинжалы. Сладить смогем, возможно, даж шум не подымется…