Лариса вздохнула. Похоже, Караевский говорил совершенно искренне. Суть беседы была ясна. Подозрения рассеивались. «Может быть, стоит сосредоточиться на фактуре?» – промелькнуло в голове у Ларисы. Цианистый калий, кто имеет к нему доступ, а кто нет? Может быть, надо действовать в этом направлении?

А то ведь говорить, какой хороший или, наоборот, плохой этот или тот человек, многие горазды, причем поди проверь, на самом ли деле они так считают.

Оставалась, кстати, сама Елена Караевская. Но Лариса вряд ли могла рассчитывать на конструктивный разговор с этой особой. Насколько Котова успела ее узнать и судя по тому, как вела себя Элен, когда Лариса пришла к ним домой, было ясно – если такой разговор и попытаться завязать, то ничего, кроме потерянных нервов и времени, это Ларисе не добавит. А мотивов для убийства у Элен вроде бы не было. Во всяком случае, явных, о которых были бы осведомлены окружающие.

И Лариса не стала беседовать с Элен. Она тихо поблагодарила Анатолия и распрощалась.

Евгений был сама энергия и энтузиазм. Он встретил Ларису смелым заявлением:

– Кандидатуры две: тощая Элен и жена компьютерщика!

– Это еще почему? – невольно улыбнулась Лариса.

– Первая – потому что слишком заметная, вторая – потому что незаметная вовсе!

– А чем тебе не нравится Лада Вересаева или Алена Хлебникова?

– Лада – клушка, помешанная на детях. Доброй души человек, и цианистый калий – это никуда не годится! – Котов категорично и, как показалось Ларисе, еще и комично рубанул рукой воздух. – А Хлебникова… – Евгений чуть подумал. – Может быть, но… Нет, тоже никуда не годится! Молода, ума не хватит на такое пойти!

Он как-то презрительно и снисходительно покачал головой.

– Женя, а мотивы ты пробовал разбирать? Иначе говоря, ответить на вопрос: зачем?

– Я прекрасно знаю, что такое мотивы, – важно парировал Котов, вставая со стула и начиная расхаживать по кухне. – Другое дело, что когда впутаны женщины, тут мотивы могут оказаться вообще делом десятым.

– А если это мужчина?

Котов остановился и с видом профессора посмотрел на Ларису, которую, видимо, представил сейчас у себя на зачете. Причем уровень Ларисиных знаний, по его мнению, вряд ли претендовал на что-то большее, чем оценка «удовлетворительно».

– Если мужчина, то это… Это… – Котов задумался. – Тот самый, с лицом бывшего бандита. А может быть, и настоящего.

– А он-то почему? – продолжала насмешливо пикироваться с мужем Лариса.

– Я иду по самому парадоксальному пути, – заметил Котов. – Который, как иногда выясняется, самый правильный. Самый правильный! – повторил муж и поднял вверх указательный палец.

– Ладно, но твои предположения на чем-то еще базируются?

– Но ведь это ты проводишь расследование, выясняешь мотивы, – вдруг начал переводить стрелки Евгений. – Вот и выясняй. Я просто сказал тебе, кого я подозреваю в первую очередь.

Лариса промолчала. Она не стала говорить мужу, что такие «подвижки» в умозаключениях вполне доступны ей самой. Сделала вид, что идеи мужа для нее весьма важны, пробормотала что-то вроде того, что подумает над его словами, и пошла переодеваться.

Следующим пунктом, кстати сказать, у нее числился Михаил Морозов. Он и еще брат Людмилы были теми людьми, с которыми капитан Ключников разговаривал в ее отсутствие. Однако вкратце Лариса была в курсе того, что они сказали. Морозов довольно четко рассказал о том, что он делал с самого начала вечеринки, но отвечал односложно. Ничего подозрительного в поведении других никто не обнаружил. В их числе были и Морозов, и Александр. Жена компьютерщика оказалась еще более бесполезной для интересов следствия. Короче, сплошная тьма и никакого просвета…

На следующее утро Лариса поехала по тому адресу, где проживал Михаил Морозов. На этот раз она решила заранее предупредить о своем визите и позвонила по телефону, который ей дал Ключников. Морозов, не слишком довольный перспективой общения с Ларисой по поводу убийства, тем не менее сказал, что будет ждать ее около десяти часов утра у себя дома.

Морозов обитал в обычной девятиэтажке в центре города. Жил он, по всей видимости, один. По крайней мере, Лариса не заметила присутствия в квартире женских вещей. Уюта и чистоты, свойственного домам, где хозяйничает женщина, здесь не наблюдалось. Однако мебель и прочие атрибуты благосостояния были на довольно неплохом уровне.

Морозов, видимо, не отличался излишним дружелюбием. Он пригласил Ларису пройти с довольно хмурым видом, и ей показалось, что она разбудила его своим приходом. Однако включенный телевизор свидетельствовал о том, что хозяин квартиры проснулся несколько ранее.

Михаил прошел в гостиную и тут же закурил, развалившись в вальяжной позе в кресле.

– Ну спрашивайте, что хотели узнать, – произнес он. – Кстати, вы вообще по собственной инициативе этим занимаетесь?

– Я частный детектив, – честно призналась Котова. – Просто уж так получилось, что я была вовлечена в эти события.

– А-а-а, – протянул Морозов. – Но я уже все ментам доложил. Чего делал, чего не делал…

– Да я, честно говоря, не об этом хотела у вас спросить. Вы давно знакомы с Окороковым?

– С Андрюхой-то? Да лет семь, может, больше…

– А где вы познакомились, если не секрет?

Этот вопрос явно поставил Морозова в тупик. Он наморщил лоб, потом помотал головой и сказал, чуть усмехнувшись:

– Где познакомились, не помню. Я был тогда пьян, вот это помню хорошо.

– И вы подружились? – начала развивать тему Лариса.

– Ну, скорефанились. Кое-какие дела делали. Время-то было, сами понимаете, какое, – Михаил посмотрел на Котову так, будто та должна была понять, что он имеет в виду, если, конечно, она умная женщина.

– Неужели какие-нибудь темные делишки? – спросила Лариса.

– «Темные», – слегка передразнил ее Морозов. – А у нас нетемными делишками сложно чего-нибудь в жизни добиться. Тем более тогда… Впрочем, сейчас и подавно.

– И все-таки, что за дела были у вас?

– Вы меня подозревать вздумали, что ли? – усмехнулся Морозов. – Это зря. Дела мы делали, но времени уже много прошло, и не имеют они никакого отношения к сегодняшним раскладам. Мы уже четыре года как наши дела не делаем: Андрюха фирму открыл, я в охрану подался. А куда деваться… Ну а отношения – так, поддерживали. Он в принципе пацан ничего был…

– А это как? – тут же уцепилась Лариса. – Что значит – «пацан ничего»?

– Ну не говно какое-нибудь, – спокойно объяснил Морозов, по сути не прояснив ничего.

– Так, хорошо… А с женой его вы тоже давно знакомы?

– С женой чуть поменьше, – ответил Михаил. – Это когда уже я приходить домой к нему стал, так и с женой познакомился.