– А как вас зовут? – спросила я. – Простите, сама я представилась, а как зовут – забыла спросить.

– Николай Савушкин, – ответил он.

– Скажите, Николай, вы находились на территории коттеджа в ночь, когда был застрелен Александр Кириллович?

– Да, конечно. Я вообще-то здесь и живу, чтобы всегда быть наготове. Вдруг Владиславу Максимовичу понадоблюсь куда-нибудь поехать.

– Скажите, Николай, а что вы делали в ночь, когда произошло убийство?

– Что делал? – переспросил Николай. – Да ничего особенного. Немного повозился с машиной, но это было еще вечером. Потом поужинал, посмотрел телик, хотя там ничего интересного не было. А попозже мы начали играть в покер.

– Мы – это кто? – уточнила я.

– Ну, я, потом Антоха и Константин Львович, – Николай перечислил число играющих.

– Антон – это один из охранников?

– Так точно! То есть да. Антон – охранник.

– Николай, а вы живете в отдельной комнате? Или с кем-то еще?

– Нет, у меня отдельная комната.

– А с кем соседствует ваша комната?

– Ну, рядом Антоха живет. А по другую сторону – еще один охранник, Олег. Они с Антохой меняются. То есть по сменам дежурят.

– А в ночь убийства кто из них дежурил? – решила я проверить правдивость Николая.

– В ту ночь дежурил Антоха.

– Скажите, Николай, а вы больше с кем общаетесь: с Антоном или Олегом? – задала я следующий вопрос.

– С Антоном, конечно.

– А с Олегом что же? Не сложились отношения?

– Получается, что не сложились, – помедлив, ответил шофер.

– А почему так? – продолжала допытываться я, вспомнив, что и Антон при первой встрече нелицеприятно отзывался о своем напарнике.

– Да… какой-то он… необщительный, что ли. Нелюдимый он, одним словом. С хмурым видом все время ходит. Как будто бы высматривает что-то. И потом, он ведь недавно здесь работает. Владислав Максимович нанял его, когда уволил прежнего охранника. Вот тот был веселый рубаха-парень. Но и лентяем был порядочным. Мы с Антохой говорили ему: «Смотри, выгонит тебя Владислав Максимович, если не перестанешь сачковать». А ему – хоть бы хны. Так и получилось.

– Теперь скажите, вот вы поужинали, поиграли в покер, а дальше что?

– Ну… прогулялся немного по парку и пошел спать.

– А до которого часа у вас шла игра? – уточнила я.

– Ну, примерно часов до одиннадцати вечера.

– Где вы играли? В каком помещении?

– В кабинете у Константина Львовича, – ответил Николай.

– Понятно. Значит, после покера вы вышли в парк прогуляться на сон грядущий.

– Да… пошел прогуляться… – с паузами произнес Николай.

Я почувствовала, что он что-то недоговаривает.

– Что-то случилось во время вашей прогулки по парку? – Я испытующе посмотрела на шофера.

– Да нет… ничего такого… вроде не было, – снова неуверенно откликнулся Николай.

– Подумайте. Припомните, – надавила голосом я. Что-то там было… интуиция вопила как оглашенная.

Он промолчал.

– Понимаете, Николай, мне важна каждая деталь, каждая мелочь. Только так я смогу составить картину преступления и найти убийцу Самохвалова. И, соответственно, снять все подозрения с вашего хозяина Владислава Максимовича и вызволить его из камеры предварительного заключения. Ведь против него есть довольно серьезные улики! Но пока я не выясню все детали произошедшего, я не смогу этого сделать. В этом деле для меня есть белые пятна. И мне просто необходимо все прояснить.

– Ну, если так… В общем…

– В общем, Николай, вы кого-то встретили в парке во время своей прогулки. Я правильно говорю?

– Да, правильно.

– Теперь остается только рассказать, кого именно вы там встретили. Скажите «Б».

– Чего? Простите, не понял. Какое «Б»?

Николай недоуменно посмотрел на меня.

– Поговорка есть такая: если сказал «А», то говори и «Б». Или сотри «А», – пояснила я. – Но стирать мы ничего не будем. Поэтому я, Николай, жду от вас рассказа о том, кого вы встретили в парке, – тоном, не терпящим возражений, сказала я.

– Ладно, сейчас расскажу, – наконец-то решился Николай. – В общем, прогулялся я, несколько кругов по парку сделал, решил, что хватит уже, надо домой возвращаться и на боковую. Кто знает, когда придется вставать. Вдруг Владиславу Максимовичу понадобится куда-то срочно ехать. Бывало так уже не раз. Так что не мешало выспаться хорошо перед завтрашним днем. Повернул я обратно по направлению в коттеджу. И на половине пути услышал, как кто-то довольно громко ругается.

– Вы видели этих людей? – спросила я. – Тех, кто ругался?

– Нет, я их не видел. Думаю, что и они тоже меня не видели, потому что кустарник в той стороне парка был высокий и густой. И я остановился, когда услышал их.

– Кто это был? Мужчины или женщины? Или мужчина и женщина?

– Это были мужские голоса.

– Вы их узнали?

– Узнал, да.

– Узнали, хотя от вас их скрывал кустарник?

– Ну, голоса-то знакомые были.

– Кто же это был?

– Это были Александр Кириллович и Алексей Владимирович.

– Что же было дальше?

– Я хотел пойти своей дорогой, но остановился, потому что подумал: а вдруг ветка затрещит, и я ненароком обнаружу таким образом свое присутствие. А мне бы не хотелось, чтобы они подумали, что я их подслушиваю. Поэтому я остановился и стал ждать, когда они пройдут дальше.

– И они прошли?

– В том-то и дело, что нет. Они тоже остановились.

– Получается, что вы стояли по обе стороны кустарниковой изгороди и не видели друг друга?

– Ну, получается, что так, – согласился Николай.

– Так о чем же они говорили, Николай? Или, как вы сказали, они ругались?

– Насколько я понял, Александр Кириллович буквально набросился на Алексея Владимировича с обвинениями. Он кричал, что тот его оскорбляет. И спрашивал, что вообще это означает. С какой стати он подсунул ему записку, в которой называет его идиотом. Вот как-то так. Он, Александр Кириллович, потом сказал, что да, он действительно идиот, потому что до сих пор не получил с Барабанщикова деньги, которые ему одолжил, но это не дает ему права так