– Может, мора линять отседова? А то натворим делов…

– Не дрейфь, сейчас полно журналов по ремонту и строительству, прорвемся.

Осмотрев все помещения, мы выбрали объект, рабочие произвели необходимые замеры территории, отдали нам копию плана квартиры и мы полюбовно расстались.

Шли к метро слегка оглушенные ремонтом и безумолчным стрекотанием Дмитрия, мы даже малость пошатывались из сторону в сторону, как пьяненькие. У Студенческой газетных киосков не наблюдалось, необходимой литературой обзавелись на Выхино. Толстенные журналы с крупными заголовками: «Ремонт», «Все для вашего ремонта», «Строительство и ремонт», «Вся мебель», «Обустройство и ремонт» пухлыми кирпичами укладывались в целлофановые пакеты. Так как нам предстояла большая мозговая нагрузка, Тая направилась в магазин, приобрести продуктов и, соответственно, напитков. И сигарет.

– Знаешь что, – семенила я следом, – возьми сразу на утро пиво и минеральную воду, а то мне очень тяжело приходится.

– Лады.

– И не бери много вина, женский алкоголизм не лечится!

Ближе к полуночи и к середине второй бутылки «Ахашени», мы уже были в курсе, что такое ламинат, паркетная доска, пробковые панели, а так же бодро ориентировались в ценах на краску, гипсокартон, плитку и линолеум. К счастью, в журналах были еще и фотографии стойматериалов, и мы получили наглядную информацию, как все это дело выглядит.

– Значит так, – Тая взяла с письменного стола листок бумаги, карандаш и вернулась ко мне на пол, – сейчас приблизительно раскидаем, что куда.

Расположились мы с нею прямо посреди комнаты, разлеглись на вытертой ковровой дорожке, расстелили газеты, на них поставили тарелки со стаканами и обложились литературой. Время от времени к нам подходил Лаврик, тыкался носом то в журналы, то в наши макушки, получал кусок ветчины и отчаливал с добычей в прихожую.

– Коридор можно сделать панелями двух видов, – Тайка прикурила, – гладкими и фактурными, что-нибудь светленькое, например, кофе с молоком.

– Ты записывай, записывай.

– Я записываю, – она сделала на листке старательную пометку. – Кухню можно обклеить обоями под краску и покрасить, комнаты оклеить обычными обоями, повесить пару репродукций, ну и все такое. Ванная, туалет, разумеется – плитка.

– Давай поставим зеленый унитаз! Под малахит, смотри, как красиво, – я сунула ей под нос страницу с разделом сантехники. – Можно вообще снести стену, сделать совмещенный санузел и запупырить такой вот забубенный гарнитур.

– Давай не будем ничего ломать, – противился главный дизайнер СНГ, – они только что там все построили, и пупырить ничего забубенного тоже не станем, это же гостиница всего-навсего, а не барская вилла.

– Гостиницы разными бывают, – мне очень хотелось зеленый унитаз, – наша будет шестизвездочной.

– Сена, если мы вгоним фирму в такие траты, с нами могут и распрощаться. Обойдемся обычной, нормальной сантехникой – беленькой, вменяемой. Ты смотри пока мебель, я со стойматериалами разберусь и план составлю.

Нет, все-таки хорошо иметь такого друга, как Тая, очень хорошо, с ней не пропадешь.

Листая мебельный каталог, я чуть не всплакнула, увидав, какую мебель народу предлагают, королевские гарнитуры, честное слово. А какие кухни…

– Тая, пятьсот долларов за погонный метр это дорого?

– Для тебя – очень. Не мешай мне и сама занимайся делом. Не время сейчас предаваться пустым мечтаниям.

Тая сосредоточенно конспектировала свои дизайнерские мысли, время от времени листая каталог. И я все больше и больше склонялась к мысли, что не существует преград для человеческого гения, при желании все возможно, даже стать дизайнером за один вечер – было бы желание.

– Главное, чтобы было побольше света, – бормотала подруга, – двор темный, в комнатах будет мрачно, значит нужно все светленькое и побольше светильников…

Я с немым благоговением смотрела на нее, подруга раскраснелась, ее челка по-боевому торчала ввысь, а в глазах горел вдохновенный огонь, порожденный красным полусладким «Ахашени». Она была прекрасна.

К трем утра в завесе сигаретного дыма был рожден проект гостиничного номера, по нашему мнению, он способен был произвести впечатление на нашу хозяйку, ведь мы учли даже то, что это гостиница при туристической фирме – рассовали по углам кадки с декоративными пальмами. О, как мы были горды и довольны собой! Убрав с пола свинарник и сложив стопкой каталоги, мы разложили диван, разлеглись на нем и уснули с чувством глубочайшего морального удовлетворения.

* * *

Проснулась я утром от головной боли и от того, что мне в шею тычется мокрый собачий нос, а обладатель этого самого носа нетерпеливо поскуливал, заждавшись прогулки.

– Тая, выгуляй Лавра.

– Нет, – было мне ответом.

– Ну, будь человеком!

– Нет.

Она лежала на спине, устремив безжизненное лицо вверх, как рухнувший памятник. Пришлось мне выковыриваться из-под одеяла, плестись в ванную и на прогулку. Самое плохое в собаке – это прогулки, все остальное в собаке прекрасно, со всем можно смириться, даже со слюнями и шерстью по всей квартире. Похрустывая анальгином, я шаталась по двору, не выпуская поводка из рук. Внезапно со стоянки перед последним подъездом отделилась синяя «девятка», подъехала к нашему подъезду, и замедлила ход непосредственно рядом со мною. Лаврик напрягся и приподнял верхнюю губу, демонстрируя клыки, он уловил мой испуг и безошибочно вычислил объект моего страха. Машина рванула дальше и выехала со двора.

– Лавричек, – произнесла я трясущимися губами, – ты давай все свои делишки скорее делай и пойдем домой от греха подальше.

Умный пес справился так быстро, как только смог и сам потащил меня к подъезду.

В квартире похмельная Тая медитировала над бокалом с ледяным пивом. Воздух на кухне был, как в притоне, поэтому я первым делом вытряхнула пепельницу в мусорное ведро и открыла везде форточки, чтобы хоть немного проветрилось. Поставив на плиту чайник, я долго искала спички.

– Налей себе пива, это гораздо лучше чая, – посоветовала Тая. – Ты такая зеленая…

– Я зеленая со страху.

И я рассказала ей о машине. Разумеется, это никакого впечатления на подругу не произвело, она снова напомнила мне о моей паранойе и опять предложила пива. А мне хотелось горячего чаю, но спички как сквозь линолеум провалились. Пришлось воспользоваться Тайкиной зажигалкой.

– Тая, я уверена, что за нами следят, – я присела напротив. – Я боюсь ехать в «Чароит», меня могут убить прямо на ступенях, как только выйду из хранилища. И прошу тебя, не надо про душевные заболевания, за нами следят.

– И чего от нас хотят? – Тая зачем-то посмотрела бокал на свет, после глотнула.