На религиозное празднование собрался весь двор, многочисленные приглашенные. По-видимому, роились слухи, все ожидали чего-то необычайного. В первом ряду, конечно, сидел сам великий хан – Иван Грозный. Актеры волновались. Чем ближе шло дело в концу представления, тем больше было напряжение. И вот, на купол коломенского храма Вознесения Господня поднимается человек с крыльями. Спектакль входит в свою кульминационную фазу. Никита отрывается от купола и взмывает в воздух. Сообщается далее, что полет был удачным. Вероятно, царь восхищен и доволен. Вряд ли справедлива версия о том, будто Иван Грозный разгневался и велел казнить дерзкого холопа. Напротив. Надо полагать, Никиту-Икара тут же и щедро наградили. Другое дело, что в умах позднейших летописцев могли слиться воедино два фрагмента этого выдающегося религиозного спектакля. Первый – казнь, смерть Иисуса, представленная каким-то другим актером. И второй сюжет – полет в воздухе планериста Никиты, изобразившего Вознесение Господне. Надо сказать, что на Руси человеческие жертвоприношения в ту эпоху уже отсутствовали. Тем более, в рамках апостольского христианства, осуждавшего «античные», «языческие» обычаи, среди которых действительно бытовали кровавые жертвоприношения. Поэтому на Руси актера «распинали», скорее всего, как в игре, то есть не по-настоящему. Однако западным летописцам привычнее были более жестокие, кровавые формы христианских мистерий. Вот они и решили, будто холопа Никиту казнил жестокий царь. Получился миф о несчастном «античном» Икаре, упавшем с неба. В конце концов, некоторые актеры-пилоты действительно могли разбиваться. Занятие-то ведь было новое и опасное. Впрочем, те же «античные классики» добавляли, что Дедал, в отличие от Икара, долетел на своих крыльях благополучно. Так что и «древне-греческий» миф рассказывает как о неудачах, так и об успехах воздухоплавания.

Подобных полетов могло быть несколько. По той простой причине, что мистерии-спектакли ставились не один год. Так что в одни годы актер мог взлетать с Распятской колокольни в Александровской Слободе, в другие годы – с Вознесенской церкви в Коломенском. Были, вероятно, и другие места, где русско-ордынские планеристы демонстрировали свое искусство перед восхищенной публикой и царем.

Через некоторое время религиозные спектакли ушли в прошлое. А вот искусство парения в воздухе осталось, и стало развиваться уже по законам естественно-научного поиска. Родилось профессиональное воздухоплавание. Которое вскоре обогатилось еще одной идеей – что можно взлететь при помощи подъемной силы горячего воздуха, дыма, заключенного в мешок.

По-видимому, традиции изобретательства, сложившегося в Руси-Орде XIV–XVI веков, то есть в эпоху «античности», породили наследственные династии ордынских изобретателей. В том числе в «античном» Риме, то есть на Руси, вероятно, продолжались и эксперименты по воздухоплаванию. Они привели к тому, что уже при Романовых (а может быть и раньше, судя по рассказу об Икаре-Никите) был придуман воздушный шар.

Во втором издании Большой Советской Энциклопедии сообщалось: <<КРЯКУТНОЙ (годы рождения и смерти неизвестны) – русский изобретатель 18 в., построивший первый в мире тепловой аэростат и совершивший полет на нем. Уроженец Нерехты (ныне город в Костромской области). Служил подьячим (делопроизводителем) при воеводской канцелярии в г. Рязани. с. М. Боголепов, современник Крякутного, в записках, воспроизведенных в рукописях его внука А.И. Сулакадзева «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.» (около 1819 г.), описывает, что в 1731 г. Крякутной построил воздушный шар (фурвин, то есть большой мешок), наполнил его дымом и совершил на нем полет. После этого полета Крякутной, преследуемый церковниками, ушел в Москву. Сведений о его дальнейшей судьбе не имеется. Литература: Воробьев Б.Н., Рукопись А.И. Сулакадзева «О воздушном летании в России…» как источник историографии по воздухоплаванию, в книге: Труды по истории техники, вып. 1, М., 1952 (Академия Наук СССР, Отделение технических наук)>> [85], т. 23, «Крякутной».

Сообщение с. М. Боголепова, переданное А.И. Сулакадзевым, звучит так: «1731 год. В Рязани при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел на нее, и нечистая сила подняла его выше березы, и после ударила о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив, его выгнали из города, он ушел в Москву, и хотели закопать живого или в землю или сжечь».

По мнению некоторых критически настроенных современных комментаторов, в тексте Боголепова вместо слов «нерехтец Крякутной фурвин» первоначально было написано «немец крещеной Фурцель». См., например, газету «Совершенно секретно», Интернет, номер 10, 2006, Издательский дом «Совершенно секретно». Данная тема вызвала в свое время большие споры.

Однако сути дела это не меняет. Здесь нам важен сам факт полета на воздушном шаре на Руси в 1731 году? В конце концов, так ли уж важно – кто именно поднялся в Рязани на «поганом дыме» в воздух: «нерехтец» или «немец»? Ведь мы уже неоднократно сталкивались с тем, что обостренное внимание к национальности тех или иных исторических персонажей стало проявляться у некоторых историков и комментаторов лишь после эпохи Реформации, когда, собственно говоря, нации только-только появились. Ранее, в эпоху Великой = «Монгольской» Империи, наций (в современном смысле этого слова) просто не было, см. нашу книгу «Реконструкция». Поэтому все достижения, открытия и т. п. рассматривались как принадлежащие – в прямом или переносном смысле – всей Империи. Или, в особых случаях, ханскому двору и лично императору Орды. Так что вряд ли имеет смысл детально «исследовать» национальность человека, взлетевшего в воздух в Рязани в 1731 году, и ломать копья из-за этого.

А теперь обратимся к пародии Сервантеса. Оказывается, история Икара и Дедала из XVI века описана им совершенно откровенно. Судите сами. Перед нами глава XLI из второй части романа.

По приказу Герцога был изготовлен некий деревянный большой «конь» по имени Клавиленьо. На него должны сесть Дон Кихот и Санчо Панса, после чего «конь» поднимется в небо. По-видимому, речь идет о деревянном планере. При этом, окружение Герцога увлеченно рассказывает Дон Кихоту и Санчо Пансе якобы вымышленную историю, будто «конь» дарован неким волшебником Злосмрадом, то есть Вонючим, Зло Смердящим. По-видимому, это – шар, надутый дымом поганым, вонючим? Вся эта интереснейшая история описана Сервантесом в насмешливых тонах. Сейчас мы приведем все ее основные узлы.

«Неожиданно вошли в сад четыре дикаря, увитые зелеными стеблями плюща, А НА ПЛЕЧАХ У НИХ ВЫСИЛСЯ ГРОМАДНЫЙ ДЕРЕВЯННЫЙ КОНЬ. Они поставили его на землю, и тут один из дикарей сказал:

– Пусть воссядет на сие сооружение тот рыцарь, у которого достанет для этого храбрости… Если же у рыцаря есть оруженосец, то пусть он сядет на круп, и пусть оба вверят себя доблестному Злосмраду… Стоит только повернуть колок, ВДЕЛАННЫЙ В ШЕЮ ЭТОГО КОНЯ, И ОН ПЕРЕНЕСЕТ ПО ВОЗДУХУ И РЫЦАРЯ И ОРУЖЕНОСЦА ТУДА, ГДЕ ИХ ДОЖИДАЕТСЯ ЗЛОСМРАД, но чтобы ОТ ВЫСОТЫ ПОЛЕТА У ОБОИХ НЕ ЗАКРУЖИЛАСЬ ГОЛОВА, им надлежит завязать себе глаза и не снимать повязки, покуда конь не заржет», ч. 2, с. 295.