— Радужные, Вова, — попыталась снова встрять Хлоя, но наездник крылатой обезьяны только отмахнулся.

— Томск. — признался я.

Это вызвало ещё более бурную реакцию.

— Сибиряк! — Владимир возликовал и сграбастал меня в медвежьи объятья. — Наконец-то… а то тут только Москва и Питер. И немного из Самары. Наши словно помереть не могут нормально и сюда попасть. Я сам с Красноярска и всего за тридцать лет десять сибиряков тут видел. Ты одиннадцатым будешь.

Хлоя закатила глаза и только махнула рукой.

Она уже явно отчаялась вернуть свой долг.

Я же только полузадушено пискнул. У Владимира был сорок пятый уровень и сила давно перевалила за две сотни. И мои ребра это прекрасно ощущали на себе.

— У тебя большая команда?

— Шесть человек, — меня, наконец, отпустили и я с трудом вдыхаю воздух. — Включая меня.

— Отлично, мне как раз нужна команда из шести человек. Скоро мелкие вылупятся — им наездники будут нужны. А ты подойдёшь — сразу видно.

На мгновение я представил себя парящим на такой вот твари и сглотнул. Ноги сразу стали ватными и отказывались отрываться от поверхности листа. Сильно сомневаюсь, что этому малышу нужен наездник, боящийся высоты.

Но мой новый знакомый не обратил на это никакого внимания.

— Эй! — тут уже не выдержала Хлоя. — Ты не много на себя берешь? Нам тоже нужна команда из шести человек. Мы недавно потеряли десять охотников и…

— Хельга не потерпит у себя шесть русских.

— Пять. И она осознает, что нам нужны люди. Она им хижины выделила.

Больше всего это напоминало дележ шкуры не убитого медведя, а то, что именно я выступал в роли дележа — бесило ещё больше. Я попытался привлечь внимание, но эти двое уже вошли в раж.

— А кто у них шестой? — удивился наездник обезьяны.

— Американец. — ехидно улыбнулась Хлоя.

— Этого можете оставить себе, — скривился Владимир. — От них одни проблемы. Да и наши малыши их не любят.

Это он явно про своих крылатых монстров.

— Нам он тоже один не нужен.

Дик поперхнулся и начал багроветь. Я с трудом сдержал его — чтобы он не полез в драку. Сделать это было проблематично — сантехник из штата Мэн вырывался довольно энергично. Чуть попозже в него вцепились Ника и Марьяна и оттащили подальше.

— Они уйдут к нам.

— Они останутся здесь.

Да они оба психи. Стоят, орут друг на друга и уже явно готовы схватится за ножи и устроить драку прямо по середине праздника.

Странно же у них решают проблемы.

— А может уточните у нас? — не выдержал я. — Это очень просто — я рядом.

Хлоя с Владимир переглянулись и недоуменно уставились на меня. Сразу было видно, что такая идея им просто не пришла в голову.

— И правда, — смущенно сказала Хлоя.

— Земляк, — Владимир с силой хлопнул меня по плечу.

Мы направились к столам, где Владимир и Хлоя выпили пива ради примирения, и девушка получила свои долгожданные десять радужных. При этом наездник так долго жался, когда отсчитывал янтарные камушки, что становилось понятно — как ему их жалко.

Нет, надо будет точно разобраться с этой финансовой системой.

* * *

Владимир довольно хохотнул:

— Попал я сюда лет тридцать назад. Думал глюки — то, что я помер только потом сообразил. Смерть то у меня глупая была — подрался в подворотне и на нож попал. Если бы я тогда знал и умел, то что знаю и умею сейчас, то эти крысы мелкие у меня там бы соплями и кровью умылись. Но да хрен с ними. Прихожу я значит в себя…

Мы сидели с Владимиром на лавке и прихлебывали пиво. Легкий, пенистый напиток вызывал в голове легкий звон и приятную расслабленность.

Хлоя ушла вместе с Никой и Марьяной, а обиженный Дик отправился к нашим хижинам заявив, что раз он никому не нужен в этом идиотском мире, то лучше он направится спать. Или сменит Виктора — чтобы тот смог пообщаться с остальными. И пива с мясом унесет Сергею.

Наездник летающей обезьяны спокойно рассказывал про свои первые дни на дереве. Команды у него не было, система почему-то выкинула его в полном одиночестве, и ему пришлось довольно долго выходить на людей. Первыми кого он встретил как раз и оказались будущими соратниками. Но перед этим ему удалось пережить бой с бабочкой и шерстяным. И спасаться бегством от трех кузнечиков.

Нашедшие его люди объяснили ему правила, обучили владеть оружием и уже через год он летал на своей первой обезьяне. Ещё через пять лет, после гибели предыдущего руководителя поселения, он возглавил доверившемся ему людей.

Он даже жену себе нашел. Она, правда, погибла три года назад.

— Я тебе так скажу, Олег, это очень удобно жить с этой системой. Сразу видишь — потянешь противника или лучше бежать сломя голову. В этом нет ничего постыдного или трусливого. Только холодный расчет. И это увеличивает шансы на выживание.

— А ты был внизу? — задал я волнующий меня вопрос.

— Внизу? — не понял меня Владимир.

— Спускался ли ты с дерева? — повторил я. — Что там? Другой мир? И кто там живет?

Владимир вздохнул, одним глотком осушил кружку, оторвал кусочек мяса, закинул его в рот и тщательно прожевал. Было видно, что ему не охота говорить про это и я насторожился.

— Этого никто не знает, Олег.

— Как не знает? — не поверил ему я. — Тут все живут черт знает сколько, и никто раньше не задавался подобным вопросом? Тысячи лет в пустую? Любопытство атрофировалось?

— Но-но-но… Не так грубо, друг мой. Всё гораздо сложнее. И в тоже время проще. — Наездник почесал в затылке.

Владимир сразу загорелся идей слезть с этого гигантского дерева. Ещё в свой первый день пребывания тут. Но его ждало очень жестокое разочарование. Как оказалось, об этом ему поведали старшие товарищи, покинуть новое место обитания не было никакой возможности. Да что там покинуть — даже на соседний ствол перебраться было невозможно.

Огромное силовое поле окружало места обитания всех разумных существ.

Раньше это считали границей, проведенной богами и старались не нарушать, то что было запрещено. Даже подходить опасались. Находились правда уникумы, что решали бросить вызов небесным покровителям и пресечь черту. Но всегда возвращались обратно.

Ходили правда слухи про тех, кто пересек черту, но Владимир закономерно считал их байками или легендами нового мира.

Он даже был возле этого поля — трогал его, пытался пробить всей своей накопленной силой, но так и остался по эту сторону. Чуть топор