у всех страданий должен быть конец. А концом активации служит появление более яркого пламени. Теперь я могу менять его цвет по желанию. Если в прошлый раз оно было зелёным, то теперь стало фиолетовым. А фиолетовый — цвет успеха.

Остаётся дело за малым: я дотрагиваюсь до него и меняю ход времени. Оно идёт в обратную сторону, все ходят и говорят задом наперёд, и только я остаюсь неподвижным. Если двуглазые привыкли к обратной «перемотке», то для меня такое видеть в новинку.

Стрелки настенных часов с каждой секундой идут всё быстрее назад. И я знаю, как рассчитать её ход. Мне рассказывали про универсальную последовательность, которая работает во всех мирах. Двуглазые тоже до неё додумались и назвали «Последовательностью Фибоначчи».

К последнему числу прибавляется предпоследнее и так до бесконечности. И уже на пятнадцатой секунде, проведённой во временной аномалии, проходит аж десять минут! Но такое ускорение не проходит бесследно, и силы забираются прямо пропорционально проделанному пути.

Моих сил хватает вернуться в тот момент, когда старика ещё не принесли в лазарет. Доктор сидит за рабочим столом, пьёт чай и смотрит смешные видео на планшете. Ей совершенно нет дела до хозяина, появившегося из ниоткуда.

— Четыре, четыре… — с трудом произношу я, ибо искра высушила меня досуха.

— А-а-а! — пищит испуганная докторша. — Ваше Высочество, как вы здесь оказались?!

— Слушай меня внимательно… — язык заплетается, будто у пьяницы, а я в этот момент открываю стеллаж с препаратами и пытаюсь добраться до сейфа.

— Что с вами, Ваше Высочество? Вам плохо? — она подбегает ко мне и подхватывает подмышки, забывая выключить видео, на котором собака пытается продолжить род, путём орального изнасилования самой себя.

— Сейф… Антидот… — пользуюсь поддержкой врача и добираюсь до кодовой панели. — Четыре, четыре, шесть…

— Не понимаю, откуда тут взялся сейф? — вновь недоумевает девушка, но мы это уже проходили.

— Жёлтый… Вот он… — показываю на пробирку. — Внутривенно… Без контакта с воздухом…

— Ваше Высочество, вы хотите, чтобы я поставила вам этот препарат?.. — неуверенным тоном уточняет доктор.

— Не мне, а ему… — показываю на открывающуюся дверь, в которую слуги вносят ещё живого секретаря. Причём Анастасия с ними в моём образе. Несмотря на критическую ситуацию, слуги находят время впасть в ступор. — Брысь отсюда! Сам разберусь!

— Слушаюсь… — Анастасия кивает и удаляется прочь, дабы не раскрыть свою новую способность. Так могут сказать, что у меня есть двойник. А это не так страшно.

— Коли ему антидот! Быстрее!!! — ору, что есть сил, на врача. — Ну же!!!

— Антидот?.. — вопрошает врач, пока больного кладут на кушетку.

— Жёлтая пробирка, мать твою! — тыкаю пальцем и опираюсь на полки шкафчика, чтобы докторша могла освободиться.

— Поняла, — она резко меняется в лице и, наконец-то, становится врачом. Долгое у неё зажигание, однако, но как доктор эта дамочка хороша.

— Надеюсь, успели… — медленно и со скрипом сползаю по стеклянной дверце шкафа и сажусь на пятую точку прямо на полу.

— Ваше Высочество, вам помочь? — обращается ко мне один из охранников, который нёс секретаря.

— Насчёт меня не беспокойтесь, всё внимание на старика, — отмахиваюсь я и вижу, как в коридоре появляется Анастасия в своём оригинальном образе. — Скажи Максиму Леонидовичу, что я здесь.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — она использует рацию, встроенную в длинную серьгу с изумрудом, чтобы передать мои слова.

— Как он? — поворачиваюсь к докторше. — Выглядит так себе…

— Я не знаю, что с ним, и не знаю, что за антидот вы мне дали, — врач словно обвиняет меня. Возможно, дело в том, что лечить людей — это её призвание, и она не любит глупо следовать указаниям других, кто ничего не смыслит в медицине. — Дыхание тяжёлое, тахикардия, холодный пот… Состояние критическое, но если меня не обманывают мои уши, то ему становится легче. Ваше Высочество, если бы вы сказали, что за антидот вы мне дали, то могла бы…

— «Душитель» — нейротоксин, который был в его духах. Его отравили, — по очереди смотрю на обоих сопровождающих этого полумёртвого деда. — Больше подробностей узнаете у Максима Леонидовича, он у нас спец по таким вопросам…

— Ваше Высочество! — докторша бросается ко мне, но уже слишком поздно, ведь я теряю сознание. Силы покидают меня, и на мгновение даже кажется, что я медленно умираю…

* * *

Открывая глаза, я вижу потолок своей спальни, выполненный в форме трёхуровнего звёздного неба. Светящиеся точки так близко, но так далеко… На меня накатывается ностальгия по родному миру, который ещё дальше. И хоть меня морально готовили к нечеловеческим испытаниям, но тоску по дому перебороть невозможно.

Из близких, если их можно так назвать, сидят только Полина и докторша, имени которой я так и не удосужился узнать. Первой нечего делать, ведь все мои указания относятся к компетенции Максима Леонидовича и Анастасии, а вторая исполняет свой долг, пытаясь поднять меня на ноги.

Всё-таки повторный приём стимулятора едва не похоронил меня, но морально я был к такому готов. Ценность успеха многократно перевесила все риски, поэтому я и сделал то, что сделал. Да и в случае моей смерти я бы попросту передал Искру Времени другому сосуду. Дал бы дорогу новому избранному, как это и сделал мой предшественник.

Мы и раньше вытаскивали искры из других миров, но обычно это одна, максимум две за раз. И этого явно недостаточно, чтобы победить в Великой Войне. Однако мы накопили большой опыт во всём, что, так или иначе, связано с божественными искрами.

На этом фоне у нас даже родилась легенда, что Создатель миров пожертвовал собой и наделил гуманоидов частичками своей силы. Мощь Создателя не просто поражает воображение, нет, она находится за рамками понимания всей теории мироздания.

Когда-нибудь мы победим и остановим истинное зло. И тогда наступит мир. Мир, в котором представители разных народов смогут обмениваться знаниями и помогать друг другу бороться с катаклизмами вселенского масштаба.

Организацией этого мира — наша прерогатива, ведь мы — это самая развитая цивилизация. Это подтверждают все избранные, вернувшиеся с искрами «в кармане». И даже мой текущий мир во многом уступает тому, в котором я родился.

Здесь есть технологии и зачатки магии, но больше нет ничего. Этот мир грязный, убогий, безрассудный и обречённый на гибель. Его уже не спасти, а потому я обязан как можно скорее спасти искру. Но если попутно мне удастся прихватить талантливых инженеров, учёных и изобретателей, то все будут только в плюсе…

— Ваше Высочество, как вы себя чувствуете? — врач заметила мои полные размышлений глаза.

— Более-менее, — разминаю спину и чувствую лёгкую усталость. — Как тебя зовут?

— Виктория, — она проверяет