дырок, которые не спутаешь с технологическими отверстиями. Но всё-таки взрывы достаточно заметно снижали видимость.

— Продолжать огонь! — крикнул я, чувствуя, что враг продолжает приближаться, и сжимая рукоять меча. Первый очаг нечеловеческой злобы в моём восприятии потух, одного «чёрта» мы всё-таки завалили, но его товарищи были ещё живы, и ближний бой становился всё более неизбежным. Погас второй костёр ненависти, а продвижение врага замедлялось ещё больше. Убивались они медленно: щиты достойно держали удары, но физику, похоже, никто не отменял, взрывы и тяжёлые крупнокалиберные пули с бронебойными сердечниками отбрасывали противников назад удар за ударом. Очередной костёр стал затухать, как вдруг резко рванул на нас. Я увидел, как из дыма под потолком плашмя вылетает брошенное тело и ударяется в ряд бойцов, стоящих на колене, а следом почувствовал, как остальные черти рванули вперёд с ослаблением огня.

— Двойка! — гаркнул я, бросаясь на встречу. Команда означала, что огнём остановить врага мы уже не сможем, а значит, переходим к варианту действия номер два. Псионики идут в ближний бой, а остальные отходят и стараются выцеливать врагов из винтовок. Франческо прыгнул почти синхронно со мной и мы встретили наших врагов мечами. К счастью, коридор был слишком узок, чтобы окружить нас и мы не давали себя обойти, пятясь назад, но с уязвимостью противников были проблемы. Мой меч пробивал щит, но буквально вяз в плоти, едва прорубая её на сантиметр и больше зля урода с зеленоватой чешуйчатой кожей и двумя ассиметричными рогами на голове. Оружие Франческо же вообще скорее царапало, чем ранило когтистые лапы его краснокожего врага. Вдруг между нашими двумя противниками в первом ряду попытался влезть третий, и рисунок боя заставил нас с итальянцем сместиться чуть ближе к стенам. Но едва он кинулся ко мне, как получил в голову две тяжёлые пули, одна из которых попала в глаз и убила его. Я сделал зарубку в памяти наградить неведомого снайпера — он только что спас мне жизнь. К счастью, врагов всё-таки не толпа. Лишь ещё двое, уже виденных мной «сосудов», стояли за спинами тех, с кем мы сражаемся, но была ещё одна проблема. Третий резервный «чёрт», стоявший за ними, казался значительно здоровее, и с видимым удовольствием наблюдал за схваткой. Так обычно офицеры смотрят на уже выигранную битву, точно зная, что враг проиграл, попав в его ловушку, и вот-вот «кавалерия из-за холмов» поставит эффектную точку.

Но, как бы мне не нравилась ситуация, сделать я мог только одно большое и толстое ничего. Все силы, скорость и внимание уходили на то, чтобы просто не сдохнуть прямо сейчас. Не дать врагу сократить дистанцию, не дать себя задеть или, тем паче, схватить. У итальянца на данный момент были те же проблемы, с которыми он, не смотря на все тренировки и боевой опыт, справлялся хуже, и вылилось в то, что его всё-таки задели. Было бы забавно, если не было так грустно.

Я наконец сумел нанести достаточно сильный рубящий удар по запястью врага, перерубив сустав и заставив его повиснуть на мясе с сухожильями, но в тот же момент противник Фомы прорвался на ближнюю дистанцию и ударом когтей перерубил человеческое предплечье вместе с бронёй. Тут бы моему напарнику был и конец, но он, видимо от шока, упал на колени и над его головой просвистело несколько пуль, не убивших, но сбивших чёрта с ног. Стоящий у него за спиной противник добить раненого не успел. Наконец подоспело подкрепление, и Федя с Ярославом включились схватку. Мой же «чёрт» попытался отойти назад, предоставляя одному из своих коллег шанс со мной разобраться, но сместился в бок достаточно, чтобы я не перекрывал линию огня, снова грохнули несколько выстрелов и снова одна из пуль попала в глаз. Количество поощрений для снайпера росло.

В эти же секунды два моих товарища добили лежачего рогоносца, чему очень поспособствовал клевец Фёдора. Итого у нас осталось три противника. Я и Слава продолжили бой, Стилавин, со своим клевцом, готовился поддержать любого из нас, если ранят или что-то пойдёт не так. Второй мой оппонент оказался как-то хилее первого — возможно, его позже начали превращать в сосуд. По крайней мере меч прорубал его плоть куда охотнее, и вскоре я отсёк ему руку в локтевом сгибе, неприкрытую костяными щитками, а затем нанёс укол в пасть, от чего он испустил дух. Но едва я выдернул клинок, как, снося мёртвого врага в сторону, на меня ринулся последний «чёрт», и насколько труп был слабее своих товарищей, настолько этот превосходил их всех. Успел заблокировать лишь два удара, как третий выбил из руки меч, а затем тварь бросилась вперёд и повалила меня на пол.

Я уже был готов распрощаться с жизнью, видя как замах когтистой лапы вот-вот поставит в ней жирную точку, но клевец Феди сбил удар моего врага, а несколько пуль ударили в лобастую и рогатую голову, дезориентировав монстра. В следующую секунду Фома, держа меч в уцелевшей руке, вогнал его в глаз «чёрта» со словами:

— Deus vult, stronzo!

— Аве мария, млять, — пробормотал я, выбираясь из-под тела и стирая почти чёрную кровь сосуда, заляпавшую визор. Бросив взгляд вбок, увидел, что последний «чёрт» тоже мёртв.

— Этот бугай буквально снёс его трупом, — ответил Слава на мой немой вопрос. — Закололи, как свинью, пока не очухался.

И только я успел порадоваться, как голову пронзила резкая боль, а в мозгу раздалось:

— Вы интересные. Я к вам ещё приду.

Посмотрев на товарищей, я понял, что и они, и солдаты за нашими спинами, услышали это.

— Это что, млять, было? — Федя озвучил вопрос, витавший в воздухе.

— Это демон сказал не прощай, а до свидания, — хмыкнул итальянец и посмотрел на обрубок руки, залитый кровеостанавливающей пеной. Неприятная травма, да и в нём сейчас плещется коктейль из стимуляторов с обезболивающими. Впрочем, чёрт с ним. Главное сил хватило последний удар нанести уроду.

— Может, не стоит это так называть?

— Да нет. Если что-то вселяется в людей и выглядит как ёб@ный демон, то именно так к нему и стоит относиться, — парировал Фома замечание.

— Может, ещё предложишь оружие освятить или серебром покрыть? — хохотнул Игорев.

— Если понадобится, то даже взрывчатку освещать будем, лишь бы лучше работала, — пресёк я дискуссию. — А теперь отставить разговоры, продолжаем продвижение. Фома, в тыл к медикам. Быстро!

Впрочем, дальнейшего штурма не