– Хорошо, – сказал я, взглянув на стоящую рядом девушку. – Намек понят. Отныне вы с Рэйзором возглавляете наш маленький отряд. Просто скажи, если нужно будет кого-то зарезать.

В Диком лесу наш поход возглавил Рэйзор: он то прыгал по ветвям деревьев впереди нас, то рыскал по земле, словно огромный паук. В вечном мраке Дикого леса гремлин казался ярким пятном, но весьма трудноуловимым проводником. Его огромные глаза и неоновые зубы четко выделялись в темноте, хотя он легко отвлекался на всякую мелочь, шевелящуюся в ветвях или подлеске. Он также оставлял за собой слабый, но явный след разложения – засохшую траву, отмирающие листья, пожелтевшую растительность – потому что железные фейри все еще пагубно влияли на остальную часть Небыли. К счастью, Рэйзор был слишком маленьким, чтобы нанести больший урон, пусть нам и пришлось несладко. Однажды нечто большое пронеслось между деревьями прямо перед нами, что заставило гремлина отбежать к Кензи и несколько минут не слезать с ее плеча.

Мы не успели далеко продвинуться в Небыль, как на Дикий лес опустилась ночь, и вокруг нас сгустились тени. Я занервничал. Пусть мне и хотелось идти дальше, я понимал, что не стоит испытывать судьбу. Передвигаться по Дикому лесу в темноте – не самая лучшая идея, учитывая, что здесь кишит тварями, выбиравшимися ночами из укрытий; их уж точно лучше избегать.

– Пора бы сделать привал, – сказал я Кензи, которая наблюдала за Рэйзором, скачущим по веткам над нами, его зеленые глаза светились в темноте. – Ночью в Диком лесу довольно опасно. Надо найти место, где мы сможем укрыться до утра. Если только мы еще не подошли к тропе.

– Ну, Рэйзор говорит, мы близко, но я не совсем уверена, что в его понимании означает «близко», – отозвалась Кензи. – В любом случае, думаю, что сделать привал – это хорошая идея. Попробую узнать, найдет ли он безопасное место для нас.

Через несколько минут, когда на Дикий лес почти опустилась непроглядная темнота, гремлин привел нас к массивным деревьям, таким огромным, что шестеро человек, взявшись за руки, не смогли бы обхватить их стволы. Они взмывали ввысь, скрываясь в кроне и темноте, уходили так высоко, что я не мог даже разглядеть верхушки ветвей. Светящийся голубой мох свисал со стволов и нижних ветвей, развеваясь на ветру, как сияющие кружевные занавески.

Я скрестил руки, посмотрев на Кензи.

– Здесь? Разве это место безопасно для привала? Мы будем прямо под открытым небом. Если только твой гремлин не думает, что мы залезем на деревья.

Рэйзор сморщил нос, а затем тихонько что-то прожужжал на ухо Кензи. Она кивнула, шагнула вперед и раздвинула мох, как портьеру, открывая большое сухое дупло в огромном стволе.

– Ладно. – Я кивнул, когда Рэйзор одарил меня торжествующим взглядом. – Отличное место.

Странный мох освещал внутреннюю часть ствола жутким сиянием, когда Кензи опустилась на колени и расстегнула рюкзак. Ночь выдалась теплой, в дупло не проникал ветер, поэтому разводить костер не потребовалось. И хорошо, ведь открытый огонь в большой деревянной комнатушке – не самая гениальная идея.

– Держи, – сказала Кензи и протянула мне энергетический батончик и бутылку воды. – Сегодня это наш ужин, извини. Всего по парочке на каждого. Нужно было упаковать много вещей, так что пришлось чем-то жертвовать.

– Не жалуюсь. – Я прислонился к стене и разорвал обертку. – Твой волшебный саквояж уже не раз спасал наши шкуры. Я все жду, что ты вытащишь машину или нечто подобное.

Она хихикнула.

– Похоже, придется запастись солью. Я и не думала, что она действует настолько эффективно. Интересно, а можно сделать соляные гранаты? – Кензи сделала несколько глотков воды и прижалась ко мне, прикоснувшись к моей руке. Рэйзор карабкался по стене, пока не нашел небольшой выступ, и уселся там, как крошечная горгулья.

– Как думаешь, гуро в порядке? – спросил Кензи через мгновение.

– Надеюсь, – пробормотал я, скомкав обертку в кулаке. – Забытые охотились за мной, а не за ним. Надеюсь, они продолжат искать нас и оставят в покое гуро и его семью.

Кензи молча жевала свой батончик. Я тоже молчал, погрузившись в раздумья, и в этой тишине насущные вопросы начали изводить меня. Теперь, когда не нужно было спасаться бегством или искать дорогу через Небыль, тысячи тревожных мыслей теснились в моем сознании, прорываясь сквозь защитный барьер. Об Аннуил. Жива ли она? Сможем ли мы найти ее и амулет, пока не стало слишком поздно? О моих родителях. Плачет ли мама каждую ночь перед сном, дожидаясь меня? Смогу ли я когда-нибудь вернуться домой?

А еще есть Кирран. Мой глупый, упрямый, невыносимый племянник. Как нам с ним справиться? Гуро говорит, чтобы вернуть душу, он должен уничтожить амулет сам. Добровольно. Я вспомнил Киррана на военном совете. Он вел себя как истинный фейри с бездушными глазами, и задача показалась мне чрезмерно невыполнимой. Кирран не станет выполнять наши просьбы. Кирран, скорее, всадит еще один меч в мои кишки, а затем отрубит голову, чтобы убедиться, что на этот раз я умер окончательно.

– Итан? – нерешительно позвала Кензи, уставившись прямо перед собой. – Могу я спросить тебя кое о чем?

Очевидно, не только у меня скопились вопросы.

– Конечно.

– Тебя не было больше четырех месяце. – Она повернулась и устремила на меня взгляд, – не сердитый, а просто растерянный. И возможно, немного обиженный. – Почему ты не сказал мне, что жив? Все это время, в мире смертных, я считала тебя мертвым. Почему ты не передал записку, не дал мне знать, что с тобой все в порядке?

Я с трудом сглотнул. О, точно. Она ведь не знала, что я был в отключке. Наверное, стоило прояснить этот небольшой момент раньше.

– Я не мог, – прошептал в ответ. – После того как Кирран заколол меня, я долгое время находился в коме. На самом деле, я очнулся всего несколько дней назад, а когда пришел в себя, вокруг царило полное безумие из-за Киррана и предстоящей войны. Я просто не успел что-либо сделать. – Она быстро заморгала, с облегчением понимая, что есть объяснение, что я не забыл о ней. Я видел это в ее глазах – страх, что я снова бросил ее.

Вытянув руку, я привлек ее к себе, и она без колебаний согласилась: перелезла через меня и села между моих ног. Я обхватил руками ее живот и пригнулся, уткнувшись подбородком в плечо.

– Я не хотел тебя волновать, – тихо сказал я, когда она расслабилась, прижавшись ко мне. – Я бы послал весточку, если бы мог.

Кензи вздохнула, повернулась и зарылась пальцами