в мои волосы. Я прикрыл глаза, наслаждаясь тем, что просто обнимаю ее, чувствую, как поднимается и опадает ее грудь. В этом маленьком уголке реальности было спокойно. Над головой, словно звезды, порхали светлячки, а люминесцентные мотыльки лениво пролетали мимо, привлеченные светящейся моховой завесой. Я позволил себе немного расслабиться, чувствуя удовлетворение, по крайней мере, сейчас. Кензи была здесь, и ничто не пыталось сожрать меня. Вполне удачный день в Небыли.

Кензи вздохнула.

– Иногда мне хочется, чтобы мы могли остаться здесь, – прошептала она, внезапно в ее голос просочилась тоска. – В Небыли. Вот бы нам не пришлось возвращаться домой.

Встревожившись ее словами, я поднял голову.

– Мы должны вернуться, Кензи, – сказал я, но она промолчала, что только усилило мое беспокойство. – Мы не можем остаться здесь, – настаивал я. – А как же твоя семья? Школа? Если мы пробудем здесь слишком долго, все в реальном мире пройдет мимо нас. И там не останется того, что мы помним и любим.

– Да, – пробормотала Кензи, хотя прозвучало отнюдь не убедительно. – Знаю. Но я не всерьез. Просто… – Ее голос дрогнул. – Мне страшно, Итан. Последние несколько месяцев были… тяжелыми. – Она снова вздохнула, уставившись вдаль помрачневшим взглядом. – Я не собиралась жаловаться. Просто мне бывает трудно, вот и все. Иногда хочется, чтобы у меня был выбор, как у всех остальных.

У меня кольнуло в животе, даже когда она встряхнулась, как бы выныривая из своего мрачного настроения.

– В общем, неважно, – бодро сказала Кензи. – Я знаю, что мы не можем здесь остаться, крутой парень. Не психуй. – Она отклонилась назад, положив голову мне на плечо. – Когда мы разберемся с историей Киррана и Аннуил, я намерена вернуться домой и пережить любой ядерный взрыв, который устроит мой отец, как только увидит нас снова.

Я нахмурился. Она что-то недоговаривала. Кензи обычно не позволяла чему бы то ни было вывести ее из равновесия, но она казалась немного другой с тех пор, как пришла в Фейриленд.

– Что с тобой? – спросил я, и она напряглась от моего вопроса. – Ты сказала, что последние месяцы были тяжелыми. Что-то произошло?

– Ничего, – быстро ответила Кензи, ссутулившись. – Не беспокойся, Итан. Все уже позади. Ты ничего не можешь сделать.

– Кензи. – Она съежилась, и я с мольбой в голосе добавил: – Пожалуйста. Я хочу знать. Дело в… болезни?

Она вздохнула.

– Да, – прошептала она. – Я… эм… Проклятье, мне не хотелось объяснять это здесь, но, думаю, ты должен знать.

Она замешкалась, глубоко вдохнув. Я сидел совершенно неподвижно в ожидании, когда она продолжит, напоминая себе, что все не может быть настолько ужасно. Кензи была рядом, в конце концов. Вот что сейчас имело значение.

– Когда я узнала, что ты… умер, – заговорила она срывающимся голосом, – мне стало хуже. По-настоящему плохо. Меня увезли в местную больницу и долго не выписывали. Они… боялись, что это конец, что на этот раз мне я не поправлюсь. Какое-то время было тяжело. – Кензи сглотнула, и я крепче прижал ее к себе, чувствуя, как живот скручивается в тревожный узел. – Я больше ничего не хотела, – продолжала она. – Думала, что ты мертв, что это я убила тебя, отправив вместе с Кирраном. Я была… ну, очень подавлена. И даже не пыталась выздороветь.

Я закрыл глаза, прижимаясь лбом к ее затылку. Кензи переплела наши пальцы и сжала мою ладонь.

– В итоге, мне стало лучше, – шепотом продолжила она. – Я собралась, выкарабкалась, и вскоре меня выписали. В тот момент я не могла даже смотреть на фейри. Рэйзор не отходил от меня ни на шаг, пока я лежала в больнице. Но, вернувшись домой, отправила его обратно в Железное Королевство. Сказала, чтобы он тоже шел домой.

Рэйзор сидел на выступе, выпирающем из ствола, и внимательно наблюдал за нами. Его взгляд был мрачным и понимающим. Я помнил его упрямую решимость, помнил, как Кирран изо всех сил пытался заставить его сделать хоть что-нибудь.

– Он правда ушел? – спросил я.

– Он не хотел. – В голосе Кензи прозвучали раскаяние и немного вины. – Но я заставила его. Мне казалось, так будет лучше. – Она вздохнула, склонив голову. – Мне было очень плохо, Итан. Все думали, что ты просто сбежал или попал в тюрьму. И, естественно, я не могла ни с кем обсудить то, что произошло на самом деле. Отец хотел отправить меня на терапию. Но я отказалась, и какое-то время мы постоянно ругались по этому поводу.

– А потом, однажды ночью, Рэйзор вернулся. – Кензи взглянула на гремлина, сидящего на выступе. – Я удивилась. Совершенно не ожидала увидеть его снова. Он сообщил, что ты жив и находишься в Железном Королевстве. Я сперва не поверила, но Рэйзор был очень убедителен. – Она сделала паузу и провела пальцами по моей руке, отчего по коже побежали мурашки. – Поэтому, конечно же, я решила отыскать тебя. Мы с Рэйзором составили план, собрали все необходимое и он отвел меня в Небыль. И вот мы здесь.

Я покачал головой, живо представляя себе картину, как Кензи в одиночку пробирается по Небыли, следуя за гремлином, в сторону Маг Туиреда.

– А как же твой отец?

– Он не знает, где я, – ответила Кензи без колебаний и угрызений совести. – И после всех событий он, вероятно, подумает, что я сбежала. Опять. Плевать. Я улажу все, когда вернусь, когда покончим с Кирраном, амулетом и Забытыми. Я просто не могла находиться дома. Как только услышала, что ты еще жив… – Она задрожала, ее голос надломился, но потом она снова взяла себя в руки. – Я должна была убедиться.

– Кензи… – Я не хотел спрашивать, не хотел ничего знать, но… – Как ты себя чувствуешь? – спросил я, почувствовав, как она напряглась в моих объятьях. Комок в животе стал увеличиваться, и я закрыл глаза. – Тебе ведь не стало лучше, да?

– Нет, – спокойно ответила Кензи. – Прогнозы те же, что и раньше. Мне надо будет пройти дополнительные обследования в следующем месяце. Разумеется, если я успею вовремя выбраться из Фейриленда. – Она сжала мою руку, прежде чем я успел возразить. – Но я ни о чем не жалею, Итан. И ничего бы не изменила, так что не смей говорить мне, что я должна вернуться домой. Я не могла сидеть сложа руки, не зная, жив ты или мертв.

Я сильнее обнял ее, и горло внезапно сдавило.

– Мне так жаль, – пробормотал я, думая о тех долгих, ужасных месяцах, в течение которых Кензи оставалась одна. Пока я находился в отключке, Маккензи была вынуждена пережить все это, справляться с последствиями, думая, что я умер. В