Выслушав мнение епископа Ковентри, собравшиеся выехали в Стайнс.

В то же время в предместьях Лондона, где сходятся две дороги, люди принца Иоанна встретились с частью эскорта канцлера. Началась настоящая бойня. Ральф Бошан, посвященный в рыцари канцлером, так тяжело ранил Роджера Планеса, приближенного принца Иоанна, что тот скончался в конце месяца. Победа осталась за партией принца Иоанна, и люди канцлера спаслись бегством и укрылись в Тауэре.

Прибыв в Лондон, канцлер велел Генри Корнхиллу, своему верному помощнику, собрать всех знатных людей города в Гилдхолле. Он также приказал закрыть ворота, опасаясь принца Иоанна, собравшегося осадить город. Лондонцы принялись ожесточенно спорить с Корнхиллом и Ричардом Фицрейнером, который, вместе с Генри, объединился с шерифом Лондона и Мидлсекса на Михайлов день в 1189 году. Горожане опасались, что противостояние старшему сыну прежнего короля и брату нынешнего, к тому же наследнику престола, может принести вред Лондону. Тогда было решено встретить принца и выяснить, каковы на самом деле его намерения.

Архиепископ Джеффри, прибывший в Лондон сразу после освобождения, также не терял времени даром. Он сумел так представить произошедшее с ним, что завоевал немало сторонников среди жителей города и пробудил в них ненависть к жестокому канцлеру. Теперь он пожинал плоды своих усилий. Партия принца Иоанна росла и крепла, Лоншана ненавидели все больше, все громче обвиняли его в тирании и причинении вреда государству. В результате канцлер и его сторонники вынуждены были укрыться в Тауэре и приготовиться к осаде. Горожане же вышли на улицы Лондона с фонарями и факелами, готовясь встретить принца Иоанна, прибывшего со своей партией уже после наступления темноты. Его торжественно сопроводили к дому Ричарда Фицрейнера, где он остался до утра.

Поддержка лондонцев была весьма полезна, учитывая желание принца достичь своей цели, и прием горожан дал ему понять, какова будет плата за нее. Жители города тем временем перекрыли все доступы к Тауэру по земле и реке, чтобы не дать возможности Лоншану сбежать. Во вторник утром колокола Святого Павла созывали всех на совет. В собор явились епископы, бароны и знать. Архиепископ Йоркский вновь поведал всем о своих невзгодах, выпавших на его долю из-за жестокого канцлера, архиепископ Руанский вновь напомнил о том, каким возмутительным образом Лоншан игнорировал приказы короля и не прислушивался к мнению духовенства; представитель Гуго де Пюйсе напомнил всем, как Лоншан поступил с епископом Дарэма, лишив его должности юстициария и изгнав из графства; все юстициарии не приминули заметить, что канцлер никогда не интересовался их советами при вынесении решений по государственным вопросам. Гуго Нонант, суммировав все жалобы, сделал столь точные выводы, что вердикт присутствующих был однозначным: «Мы не допустим, чтобы этот человек нами управлял!»

Архиепископ Готье и Уильям Маршал представили письмо короля, в котором он позволял сместить канцлера в случае, если тот откажется следовать советам юстициариев и поступки его будут приносить вред государству и короне. Исполняя милостивую волю короля, собравшиеся постановили отстранить Гийома Лоншана и поставить на его место верховного юстициария Гийома де Кутанса. Помимо этого, они присвоили принцу Иоанну, согласно записям Ричарда из Девайса, титул «правителя королевства» (rector totius regni), чем явно превысили свои полномочия, и передали во владение все замки, которые он пожелает получить.

Если написанное в хрониках верно, то становится неясно, что означал титул принца Иоанна. Полномочиями регента, управлявшего страной от имени короля, по закону наделялся верховный юстициарий; он имел право принимать решения, учитывая советы юстициариев; однако титул Иоанна, вероятно, значил лишь то, что ему, как брату монарха и наследнику, дается право надзора над управлением государством, что звучит весьма расплывчато. Титул принца Иоанна, ставивший его выше архиепископа Руанского, был утвержден на собрании перед заседанием Королевского суда 30 ноября 1191 года. У Ричарда из Девайса есть записи о том, что были также утверждены в должности новый верховный юстициарий, служащие казначейства и кастеляны замков, но не трудно догадаться, что смещены со своих мест были только сторонники Лоншана.

Назначены были одиннадцать новых шерифов, хотя нельзя сказать уверенно, что новые люди не были приверженцами политики низложенного канцлера. Его брата Генриха, шерифа Херефордшира, разумеется, заменили на Уильяма де Браоза, в Йоркшире Осберта Лоншана сменил Гуго Бардолф, который, в свою очередь, уступил Уорикшир и Лестершир Гуго Нонанту. Епископ Гуго решил, что его прежнее смещение с должности можно считать недействительным, поскольку принято оно было архиепископом Болдуином, ныне покойным. Все привилегии, за которые епископ Годфри Винчестерский честно заплатил, были ему возвращены, а епископ Гуго де Пюйсе опять стал графом Нортамберлендским.

В качестве платы за поддержку народ потребовал признания коммуны лондонцев, что и было выполнено, даже епископы и знатные пэры обещали оказывать ей содействие. Нам доподлинно не известно, какую форму приобрела к тому времени коммуна, однако, безусловно, следует считать революционным существование сообщества, освободившегося от контроля короля и юстициариев и осуществлявшего собственное управление. Горожане не только выбирали мэра, но и людей на другие значимые должности. Таким образом, они получили возможность писать собственные законы и создать собственный суд, не подчинявшийся Королевскому суду и юстициариям, которые рассматривали дела, находящиеся за пределами компетенции собрания свободных граждан.

Основным принципом построения отношений в обществе было землевладение и вытекающие отсюда обязательства. В схему, казавшуюся на первый взгляд простой и четкой, не вписывались три класса людей: евреи, положение которых уже обсуждалось; купцы, некоторые из которых жили в Лондоне или использовали это место для ведения торговли; и ремесленники, мастеровые и рабочие, жившие в больших и малых городах. В тот период торговля росла, и торговцы стали задумываться о том, что их богатство должно изменить их положение в обществе и дать право голоса в решении государственных вопросов. Совершенно очевидно, что создание общины было инициировано купцами, возможно с помощью зависевших от них рабочих.

Политика предоставления корпоративных привилегий была прямо противоположной той, что существовала при Генрихе II, который предпочитал держать города под своим прямым контролем, во-первых, с целью лучшего управления и надзора, а во-вторых, ради возможности получить больший доход путем налогов, сборов и подношений. Как пишет Ричард из Девайса, «даже за тысячу тысяч марок ни Генрих, ни Ричард не проявили бы милостивое снисхождение к той коммуне, а точнее сказать, группе находящихся в сговоре людей, видя то ожесточение и азарт, с которым смотрели они и говорили, ибо был это шаг против власти короля, а не простой торг за малые свободы, которые могли быть дарованы в то время городу или боро».

Принц Иоанн дал вассальную клятву верности своему брату, королю Ричарду. В свою очередь, два архиепископа, епископы, бароны и знать Лондона также поклялись в верности королю Ричарду, а потом и его брату Иоанну, что не отменяло их преданности королю, дали слово чести, что «в случае внезапной кончины Божьей милостью короля их Ричарда они примут Иоанна их новым королем».