встала на холодный пол ногами. Они болели. Неспешными шагами девушка пересекла границу комнаты и оказалась на кухне, где все еще стоял аромат утреннего кофе. Суббота. У Уильяма не было уроков, их родители уезжали загород, а Ронан, наверняка, уехал домой.

Еле-еле предприняв усилия, Аннабелль надела на себя толстовку Уилла, висящую на стуле, джинсы его матери и свои несчастные сапоги. Она вышла из коттеджа во внутренний двор, где и оказался закадычный друг. Воттерс-младший сидел на качелях, ставших ему малыми. Совершенно растрепанный и сонный, в пижаме с Бэтманом, парень казался особенно милым.

— Я тебя потеряла, — робко произнесла Аннабелль.

Воттерс неодобрительно вздохнул. Он поднял на нее взгляд и улыбнулся, будто невзначай.

— Доброе утро. Я вышел проветриться, в комнате стало ужасно душно. Как ты себя чувствуешь?

Аннабелль обхватила тело руками. Утренняя прохлада разбудила ее окончательно.

— Все болит. И все время в голову лезут отрывки вчерашнего вчера. Лучше бы заболела амнезией.

Уилл криво улыбнулся. Он закатал рукава своей пижамной кофты и обнажил руки, словно искусанные комарами. Красные полоски, болячки тянулись от локтя до запястья.

— Что с руками? — спросила девушка, удивившись.

— Сыпь от таблеток, — признался Воттерс, — чешется. А насчет вчерашнего — я пытался дозвониться до Ингрид, но она не взяла трубку. Доеду до нее сегодня.

— Спасибо, конечно… Давай пойдем в дом? Холодно на улице, — предложила девушка.

— Иди, — сказал Уилл, — все в порядке. Иди в дом. Я скоро.

Белль кивнула.

Увидев, как Морган уходит в сторону особняка, Воттерс облегченно вздохнул.

* * *

Аннабелль вернулась домой в два часа дня. Конечно, ей хотелось поскорее попасть в свою комнату и закрыться, но это оказалось бы слишком просто. Укутавшись в толстовку Воттерса, что на пять размеров больше, чем сама девушка, она аккуратно открыла дверь ключом.

— Объявилась. Почему ты не ночевала дома? Ты в чем одета? Это что такое? — спросила Лилиан с порога.

Белль натянула капюшон на голову, чтобы не привлекать внимание к синякам на лице.

— Мы с Уильямом помирились, а я упала вчера, порвала вещи, — соврала она, понимая, что несёт чушь.

Лилиан удивленно подняла брови. Зная последние события, происходящие с друзьями за последние несколько месяцев, мать Морган действительно была шокирована их примирением.

— Ронан звонил нам вчера ночью. Мы с отцом перепугались. Хорошо, что он все-таки сообщил нам. Мы звонили тебе, но телефон был выключен. Как ты так упала, что порвала и платье, и куртку, скажи на милость?

Аннабелль тяжело вздохнула.

— Запнулась о корягу во дворе. Коряга была большая. Телефон я разбила. Он не работает. А вы почему дома?

— Я вот тоже спрашивал твою мать: почему она сегодня дома, даже странно, — вступился отец, — а то обычно она где угодно, только не тут.

Лилиан жестом попросила его замолчать.

Отношения ее родителей в последнее время становились хуже и хуже. Казалось, отдаляются они друг от друга с каждым днем. Постепенно от милой семейной картинки оставалось совсем ничего.

— Довольно, Эмметт. Аннабелль, я бы не хотела, чтобы подобные ситуации повторились вновь. Постарайся быть разумной. Поняла? В коробке в нашей спальне лежит телефон, который я брала на работе. Возьми его, он не шибко современный, но позвонить хватит. Свой отдай отцу, он отвезёт его в ремонт, если перестанет чесать языком, конечно, и займётся делом, — отчеканила мама.

— Поняла. Все, мне пора в душ, — не поднимая глаз, произнесла Аннабелль.

Она не дождалась ответа родителей и побежала в ванную. Встав под горячий душ, девушка в очередной раз заплакала. Плакала до тех пор, пока голова не заболела.

Проведя вечер в своей комнате, за письменным столом над домашним заданием, Аннабелль вздохнула полной грудью. Она не знала, каково быть неудачницей. Сидеть за тем самым позорным столом в кафетерии, получать бесконечные прозвища, подножки и ненависть. Белль решила вести себя незаметно. Пусть лучше она станет тенью, чем посмешищем.

В понедельник Морган встала раньше родителей, избежав разговоров. Она распустила волосы, надела старую темно-зеленую толстовку, черные джинсы и кроссовки, поскольку от другой обуви ее ноги просто ныли. Девушка постаралась замазать синяки, ссадины на лице тональным кремом.

Прихватив с собой в школу яблоко, Аннабелль умяла его по дороге. Внутри все сжималось от одной только мысли об Ингрид и ее подружке Ингрид. Морган боялась даже пошевелиться лишний раз. Когда она вошла в школу, кинула сумку на последнюю парту, видя, что ее привычное место занято. Настала гробовая тишина. Одноклассники пялились на Аннабелль, ожидая от нее хоть каких-то действий или слов.

Морган вздохнула и села за парту.

И этот вздох слышали все совершенно отчетливо.

Ингрид и ее подруга Мирта захихикали. Короткая пауза закончилась. Дурацкие перешептывания, в которых фигурировало имя Аннабелль. Морган готова была провалиться в ад. Она увидела Доминика, который просто лежал на парте, уткнувшись в нее лицом. Девушка решила не подходить первой и не здороваться — Доминик ведь даже не позвонил ей после того вечера.

— В тебе визажист проснулся? Если да, пусть уснет снова, — подошел он к ней сам, отшучиваясь.

Морган закатила глаза.

— Шутки шутками, а меня чуть не убили. Ты не видел ничего подозрительного? Ничего не знал, Дом? Только честно.

Доминик сделал обиженную гримасу.

— Ты серьезно? Я ничего не знал, честно. Я был пьяный в стельку. Прости, я не позвонил вчера, я…пытался, но телефон у тебя был в отрубе. Написал тебе в Фейсбуке, а ты не отвечала.

Аннабелль ударила себя рукой по лбу. В социальные сети она не заходила, просто представив, что там может быть.

— Я выпала из жизни, — сказала девушка.

— Ингрид и Мирта, да? — спросил Доминик.

— Да.

— Значит, все эти слухи — правда, — заключил он, — мне жаль, солнышко.

— Обо мне все говорят? — взволнованно спросила девушка.

— Слухов поползло много, но они больше об девочках. Порадуй меня и скажи — ты дошла до полиции?

Доминик обнял подругу, нежно погладив по голове.

— Нет, я решила никуда не ходить, разберёмся сами. Я хочу перевестись, не хочу здесь учиться. Не будет гранта, устроюсь на работу и буду оплачивать универ сама.

— Успокойся, не делай поспешных решений. Все наладится, запомни, я не дам тебя в обиду. Я перестал общаться с этими идиотками.

Оставалось десять минут до звонка, гул в классе не смолкал. Ингрид, Мирта и другие девчонки, как и прежде, болтали между собой. Может быть, они просто не хотели, чтобы Белль становилась частью их компании? Внезапно для нее в кабинет впорхнул Уильям Воттерс, но он не подошел к ней, не завел с ней дурацкого разговора, даже