обличии источал серьезную опасность. Мало ли как он отреагирует. А папа, он же обычный человек.

На этой мысли я запнулась.

Обычный ли? А может и вообще не человек?

Сердце застучало быстрее. Невероятная догадка захватила все мое естество. А точнее предположение. Потому что вообразить такое было совершенно нереально.

Но что, если мой отец сам был драконом?

Оказавшись рядом с недовольно взирающими друг на друга папой и Георгом, я впилась в первого пристальным взглядом. Пыталась по совершенно неясно каким признакам, что-то для себя определить. Но единственное, что могло бы точно указать на иную расу — вытянутые звериные зрачки. А папа выглядел совсем как обычно.

Но ладно, даже если допустить теорию о том, что отец был драконом, то это означало, что и во мне было что-то «эдакое». Однако я ничего странного никогда за собой не замечала. Нельзя же просто родиться со второй ипостасью и никак не чувствовать ее существование? А может на Земле она была заблокирована?

— Что такое? — спросил подошедший к ним Николас.

— Твой алчный тесть желает заполучить зеркало Петара, — сердито бросил его кузен, негодующе сверкнув глазами.

Я озадаченно взглянула на предмет трений, не понимая, как золотую пластину размером со школьный альбом для рисования, можно было назвать зеркалом. Да, оно отражало людей поблизости, но весьма искаженно.

— А что в нем такого? — поинтересовалась я, гадая, зачем папе понадобился именно этот предмет, когда вокруг были вещи куда привлекательнее.

— В зеркале Петара можно изменить свою внешность, — пояснил Николас.

— А еще это самый большой артефакт из манны, — добавил папа, с жадным блеском поглядывая на зеркало, словно на новомодный гаджет последней модели.

— Манна? — вскинула бровь.

— Потом объясню, — нетерпеливо пообещал папа и посмотрел на Николаса. — Это мой выбор.

Я нахмурила лоб. Судя по мрачным лицам драконов, этот предмет был достаточно ценным, чтобы Георга схватил сердечный приступ.

— Нет, — вдруг отказал Николас.

— Ты говорил, что моя дочь получит все, что пожелает, — поджав губы, раздраженно сказал отец.

— И от своих слов не отказываюсь, — сбил с толку бывший. Затем взглянул на меня прямо и заключил. — Если это ее выбор, то так тому и быть.

— Ник! — возмущенно прошипел Георг.

Папа развернулся к драконам спиной и приблизился ко мне.

— Ксюша, говори, что хочешь зеркало Петара, — быстро зашептал он мне на ухо.

Я посмотрела на непримечательную золотую пластину, за которую бились мужчины, а потом перевела взгляд на наблюдавшего за мной мужа. Георг о чем-то злобно твердил ему на ухо, но тот будто его не слушал, цепко следя за моим лицом.

Мне не нужно было это зеркало. Я вообще ничего от Николаса не хотела, разве что нервы ему потрепать. Однако и папу подвести не хотелось. Но я не могла вот так на что-то решиться, не обладая никакой информацией. Сплошные недомолвки, обещания, секреты.

Николас сказал, что я должна расспросить отца, почему тот был против брачных браслетов. Получалось, что папа решал мою судьбу за меня, и все держал в тайне. Собирался ли он вообще что-то рассказывать, если бы не вся эта ситуация с разводом? Ладно Николас молчал. Хотя к нему тоже имелись вопросы! Но папа — это ведь один из самых близких людей. Как он мог так со мной поступить? И вот отец снова толкает меня сделать то, что нужно ему. Ничего не объяснив!

Но я больше не была маленькой послушной девочкой.

— Я все увидела и мне нужно время, чтобы принять решение. Я дам ответ в ближайшее время, — сообщила присутствующим.

— Дочь, ты совершаешь ошибку, — с досадой произнес папа.

— Лучше я буду совершать собственные, чем расхлебывать последствия чужих, — упрямо сказала я, чувствуя, что поступаю как раз-таки правильно.

Отец раздраженно выдохнул, махнул рукой и направился к выходу из сокровищницы. Георг последовал за ним, и мы с мужем остались вдвоем.

Мне вдруг стало неловко находиться наедине с бывшим. В последнее время между нами будто что-то нарастало, чему я не могла дать точного определения. Какое-то напряжение.

Николас смерил меня странным нечитаемым взглядом и первым двинулся в сторону выхода. Я пошла следом за ним, ничего не подозревая, как неожиданно муж закрыл дверь в сокровищницу, отрезая нас от мира.

Николас

Наконец-то.

Дракон внутри довольно заурчал. Словно он был не огромным опасным зверем, а домашним котом, ищущим ласки хозяйки.

За спиной раздался растерянный голос Ксюши:

— Что ты делаешь?

Хотел бы я сам знать, что я делаю. Что вообще делает эта тупоголовая ящерица?

Похоже брачные браслеты набирали силу, толкая довести начатое до логического конца. Меня все сильнее тянуло к жене. Голые инстинкты требовали схватить ее, утащить далеко и сделать своей. Приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы контролировать порывы звериной сущности.

Хотя кому я врал? О каком контроле могла идти речь, когда я как полоумный кинулся в бани, едва получив сообщение от этой огнедышащей сволочи Георга? Спасибо, что хоть об одежде успел позаботиться. Иначе бы опозорился в край. Сколько я уже успел собрать штрафов за последние сутки? Как бы меня вообще не привлекли к ответственности за подозрение в драконьем бешенстве. Отец Даны уже слал мне тревожные сообщения. Еще немного и наши с ним договоренности канут в небытие.

Георг скотина. Чего он добивался?

— Николас? — голос Ксюши из недоуменного стал настороженным.

Чтобы не пугать ее, я повернулся к жене лицом и сунул руки в карманы. Во избежание.

— Хочу перемирия, — сказал я, вызвав у Ксюши удивление.

Помедлив буквально мгновение, она деловито уточнила:

— Взамен на что?

Надо же. Я был почти уверен, что она мигом ухватится за это предложение. Ведь Ксюша всегда избегала любых конфликтов и всячески старалась найти компромисс. Я каждый раз удивлялся тому, что она изменилась и не мог понять, разочаровывает меня это или интригует? Вероятно и то, и другое.

— Выходка Георга на улице поставила меня в неудобное положение перед невестой и ее семьей, — начал я, деликатно умолчав о Ксюшином участии. — Речь о семейном торжестве.

Ксюша хмуро сдвинула брови, но не сказал ни слова, молча ожидая продолжения.

— Мне нужно твое присутствие в качестве невесты Георга, — озвучил свою просьбу, колоссальными усилиями заткнув пасть дракону.

Тот требовал сейчас же пойти и зажарить кузена до состояния уголька.

— Взамен на что? — сухо повторила свой вопрос Ксюша, скрестила руки и принялась разглядывать ногти.

— Что угодно.

— И даже зеркало Петара? — вскинула она брови, подняв на меня испытующий взгляд.

— Что угодно.

— Но в пределах пятнадцати процентов? — ехидно хмыкнула Ксюша, оглянувшись на стеллажи с артефактами.

— Бери все, что захочешь, —