равносильно сотрудничеству с милицией, а это, как известно, недопустимо в воровской среде. После этого он замкнулся, и Урядов понял, что больше от Сутихина не услышит ни слова. Он вызвал наряд и отправил Сутихина в камеру, после чего вместе с Деевым отправился к тому на квартиру.

В доме Сутихина им не удалось найти никаких доказательств его причастности к убийству актрисы. Впрочем, Урядов не слишком на это надеялся. Последние слова Сутихина лучше любого алиби свидетельствовали о том, что к убийству актрисы он не имеет никакого отношения. Когда оперативники вновь вернулись в отдел, дежурный сообщил, что их вызывает майор Котенко. Не заходя к себе, оперативники прошли в кабинет майора.

– Здравия желаю, товарищ майор, – отрапортовал Урядов. – Вызывали?

– Долго же вы идете, – проворчал Котенко. – Проходите, нечего в дверях торчать.

Урядов и Деев прошли в кабинет и заняли места по обе стороны от стола. Котенко отложил папку с документами и произнес:

– Докладывайте, что у вас?

– Подвижек нет, товарищ майор, – сообщил Урядов. – На данный момент мы начали отрабатывать три версии, но все три в сыром виде.

Урядов подробно изложил, какие оперативные действия они с Деевым предприняли, и перешел к докладу о планируемых мероприятиях.

– Необходимо собрать как можно больше информации о Елизавете Пресновой, чтобы понять, что она собой представляет. Этим займется старший лейтенант Деев. Моя задача – опросить людей из списка Вениамина Гуляева и выяснить, есть ли у него алиби.

– Кандидатура Сутихина мне кажется более подходящей, – заметил майор Котенко. – Хотя, конечно, и Преснову, и Гуляева проверить нужно более тщательно.

– Если не найдется сумка, которую Сутихин скинул в трамвае, причем с драгоценностями внутри, предъявить нам ему, кроме бывших судимостей, нечего. И, если честно, я не думаю, что Сутихин причастен к убийству актрисы. – Урядов тщательно подбирал слова, стараясь правильно донести свою мысль до майора, ведь никаких доказательств в пользу Сутихина у него не было. – Думаю, Сутихина с актрисой связывали более тесные узы, чем просто соседство.

– Поясни, – потребовал Котенко.

– Когда я сказал про Полянскую, Сутихин не просто удивился или расстроился. Он разозлился, посчитав, что я просто беру его на понт, пытаюсь вывести из равновесия. Он обозвал меня, невзирая на то, что находился в отделе и запросто мог схлопотать срок за оскорбление при исполнении, потому что мои слова выбили его из колеи. И еще он выдал реплику, которая дает основание предполагать, что актриса Полянская была дорога не только Сутихину, но и кому-то из уголовной среды рангом повыше. Возможно, он оберегал актрису от посягательств местной шантрапы, преследуя какие-то свои цели, но, скорее всего, его отношение к актрисе носит сентиментальный характер.

– Но в камеру ты его все же посадил, – заметил Котенко.

– Да, думаю, его лучше оставить под замком. По крайней мере, на время.

– Опасаешься, что он начнет свое расследование, а найдя виновных, учинит самосуд? – догадался Котенко.

– Так точно, товарищ майор, – подтвердил Урядов. – Возможно, нам его рвение пригодится, но не сейчас. Отработаем версии с Пресновой и Гуляевым, а там посмотрим.

– Пусть участковый выяснит, что связывало Сутихина и Полянскую, – отдал приказ майор Котенко. – И пусть не прекращают поиски сумки. Она нам нужна, Урядов, очень нужна.

– Я понял, товарищ майор. Разрешите идти? – Урядов поднялся.

– Идите. И держите меня в курсе, журналисты с нас теперь не слезут.

Вопрос с сумкой решился сам собой. Пока Урядов и Деев держали отчет перед майором, в РОВД привезли женщину, которая ехала в трамвае с Сутихиным. Женщина возвращалась с дачного участка. Нагрузившись корзинами с яблоками, она на электричке доехала до города, а там пересела в трамвай. Придя домой, женщина не сразу обнаружила, что в одной из корзин помимо яблок появился посторонний предмет. Она так разволновалась происшествием на трамвайных путях, что, вернувшись домой, решила прилечь, чтобы успокоить расшалившееся сердце.

Отдохнув и оправившись, она прошла в коридор и решила выгрузить урожай. Приподняв головной платок, которым по обыкновению были прикрыты яблоки, она с ужасом увидела, что предмет, который искал молоденький милиционер, находится у нее дома. Сердце снова зашалило, но, невзирая на боль, женщина пошла к участковому и рассказала, что с ней произошло. Тот связался с Москворецким РОВД, где ему подтвердили историю, рассказанную женщиной. Поблагодарив за бдительность, участковый изъял сумку и отпустил женщину. Сам же отправился в Москворецкий отдел и передал сумку дежурному.

Дежурный передал сумку Урядову, но драгоценностей Полянской в ней не оказалось. Зато нашелся паспорт на имя гражданки Харитоновой, проживающей в районе Котельники. Сама сумка представляла собой нечто вроде небольшого портфеля или массивного ридикюля и могла принадлежать как мужчине, так и женщине. Почему он оказался у Сутихина и почему внутри находился паспорт, ему не принадлежавший, было непонятно.

Посовещавшись, решили, что тему с сумкой стоит отработать. Деев, как и планировал ранее, отправился собирать информацию на Елизавету Преснову, а Урядов поехал в район Котельники знакомиться с гражданкой Харитоновой. Сразу в квартиру Харитоновой Урядов не пошел, решив для начала пообщаться с участковым милиционером. Тот оказался в участке и охотно выдал информацию о жильцах вверенного ему участка. Гражданку Харитонову участковый охарактеризовал как тихую, скромную женщину. Харитонова работала в городской больнице медицинской сестрой, но ушла с работы после того, как умер ее единственный ребенок. Теперь, по сведениям участкового, Харитонова подрабатывала сиделкой. Урядов сложил два и два и, получив четыре, отправился на квартиру медсестры. На звонок дверь открыла женщина средних лет, лицо ее лучилось надеждой. Увидев на пороге Урядова, она растерялась:

– Вам кого? – спросила она.

– Гражданка Харитонова? Оперуполномоченный Урядов. Кого-то ждете? – доставая удостоверение, произнес капитан.

– Нет, я никого не жду, – поспешно ответила Харитонова.

– Уверены? Мне показалось, вы ожидали увидеть на пороге кого-то другого.

– Вам показалось. – Харитонова опустила глаза. – Вы ко мне?

– К вам. Разрешите войти?

Харитонова замялась, она явно желала поскорее избавиться от незваного гостя, но посчитала неудобным отказать представителю власти.

– Проходите. – Харитонова посторонилась, пропуская Урядова в прихожую.

– Благодарю.

Хозяйка указала рукой на дверь в гостиную, Урядов вошел и огляделся: в комнате было бедно, но чисто. У стены возле окна стоял сервант, полировка в нескольких местах отскочила, но стекла, закрывающие полки с хрусталем, блестели чистотой. Посуда за стеклом не выдерживала конкуренции с дорогими фарфоровыми столовыми сервизами и все же давала представление о прежнем достатке семьи. На окне висели довольно дорогие габардиновые портьеры с причудливым рисунком, полинявшим от времени, но все еще ярким.

У стены напротив серванта стоял диван с деревянными подлокотниками, обитый зеленым сукном. Сукно закрывал шерстяной плед, на котором в хаотичном