«Мне нужен Самоцветный Ключ Полики… Принеси мне Самоцветный Ключ Полики… Принеси…»

Голос стал слабеть.

– Не уходи! – закричала фея. – Скажи, кто ты? Как ты сможешь помочь Полике?

«Принеси её Самоцветный Ключ…»

– Где ты? Не уходи!

Но шёпот исчез, и теперь фея слышала только шорох волн и дрожащих на вечернем ветру листьев.

* * *

И снова она на узкой винтовой лестнице, обтирает плечами каменные стены и недовольно бубнит под рог насчёт «строителей-лилипутов, которые думали только о себе». Только на этот раз Ашуга двигалась не вверх, а вниз, спускалась в мрачное подземелье, которое никогда не видело солнца.

Непревзойдённые не любили рассказывать о том, что находится под Первой Башней. Ну, то есть все знали, что где-то там прячется вход в знаменитую Сокровищницу, которую мечтали обокрасть все разбойники Прелести, но где именно – феи не говорили никому. Кроме своей верной подруги и наставницы. И поэтому Ашуга потратила на поиск заветной дверцы гораздо меньше времени, чем Страус. При этом не перепачкалась, не измазалась и не устала. Она прошла в Сокровищницу, но спускаться к ней не стала, а повернула направо, к совсем малюсенькой дверце, которую не разглядел Хиша. Остановилась перед ней, то ли улыбаясь, то ли скалясь – мимика Бронерогов не всегда была понятна окружающим, – протёрла очки, затем надавила на ручку и очень-очень медленно, чтобы неприятный скрип несмазанных петель звучал как можно дольше и как можно неприятнее, отворила дверь.

Внутри кто-то тревожно задышал. Но кто именно, разглядеть не получалось – мешала темнота.

– Та-ак… – протянула библиотекарь столь же неприятно, как только что скрипела дверь.

– Выпустите меня! – истошно заверещал несчастный Хиша.

– Та-ак… – Ещё более грозно повторила Ашуга.

– Я ничего не сделал! Я хороший!

– Та-ак…

– Я не собирался ничего брать! Я хотел поймать преступника! Я свой! Я милый и добрый! Позовите Ириску! Не надо меня терзать!!!

Вдоволь насладившись воплями перепуганного Страуса, Ашуга перестала улыбаться, включила свет и подбоченилась:

– Так вот, стало быть, как!

И в ответ услышала ожидаемое:

– Ты?! Ты всё это устроила? – взорвался возмущённый Хиша. – Ты меня подставила? Ты меня мучаешь? Ты?!

Сторожевые заклинания Сокровищницы доставили нарушителя в соседнее помещение, которое представляло собой уходящий далеко-далеко вниз колодец, над чёрной пропастью которого и трясся в раскачивающейся клетке несчастный Дикий. Судя по испуганному виду, Хиша провёл в темнице не меньше часа.

– Так и знал, что это твоя каверза!

– Спокойно, птица, это сработала защита Сокровищницы, – объяснила Ашуга.

– Ты говорила, что она не работает.

– Оказалось, что Библиотека и Сокровищница остались под охраной даже после исчезновения Дворца.

– Плохо оказалось, – прокомментировал Страус.

– Нормально.

– Вытащи меня отсюда.

– Сейчас.

Бронерожка отыскала на стене панель с шестью рычагами – по числу подвешенных над пропастью клеток, – опустила вниз второй слева, и с облегчением вздохнула, увидев, что временная темница унылого Хиши поехала к площадке. Остановилась над ней, опустилась вниз – цепь, на которой висела клетка, загрохотала, – и дверца распахнулась.

– Я свободен!

Дикий даже не выскочил, а буквально выпорхнул из клетки, завопил, завизжал, закрутился на одном месте, подпрыгнул и радостно посмотрел на замершую Ашугу.

– Я свободен!

– Поздравляю, птица.

– Почему ты так долго?

– Я вообще не знала, что ты здесь.

– Конечно, не знала! – немедленно запричитал Страус, уперев крылья в бока. – Кому какое дело до несчастного Хиши? Даже если бы я пропал навсегда, меня хватились бы лишь через тысячу лет. А может, и не хватились бы. Позабыли бы, конечно… Почему я здесь оказался?

– Потому что ты – не фея, а входить в Сокровищницу могут только Непревзойдённые, – поведала Бронерожка. Подумала и добавила: – Непревзойдённые и я.

Ну, чтобы Страус не слишком задавался.

Удар достиг цели.

– Чем ты такая важная? – обиделся Хиша.

– Я умная.

– А я?

– Не знаю, – хмыкнула Ашуга. И невинно поинтересовалась: – Сколько книг ты прочитал?

– Книг я, может, и меньше тебя прочитал, зато о защите Дворца вспомнил раньше, – парировал Страус.

Крыть библиотекарю было нечем, да и не хотела она препираться, поэтому улыбнулась, продемонстрировав Дикому клыкастую пасть из-под выдающегося вперёд рога, и дружелюбно предложила:

– Не обижайся, птица, я ведь знаю Непревзойдённых гораздо дольше тебя.

– Конечно, я не имею права даже немного обидеться. Конечно…

Хиша вновь собрался заныть о том, какой он несчастный, но передумал, услышав строгое:

– Помни, птица, что даже у моего ангельского терпения есть предел.

– Хочешь сказать, что я до него добрался?

– Ты находишься в миллиметре от него.

Страус смерил взглядом массивную фигуру скромного библиотекаря, мысленно сравнил со своей, пернатой и щуплой, представил, что способна сделать с ним Бронерожка, и вернулся к серьёзному тону:

– Перед тем как меня швырнуло в клетку, я кое-что увидел в Сокровищнице.

– Что? – заинтересовалась Ашуга.

– Распахнутый сундук.

– Распахнутый сундук?

– Распахнутый сундук, – подтвердил Дикий.

– Сундук? – вновь уточнила библиотекарь.

– Ты плохо слышишь?

– Я плохо вижу, а слышу очень хорошо.

– Не очень-то заметно.

– Поверь на слово, – Бронерожка помолчала, после чего осведомилась: – Почему ты обратил внимание на распахнутый сундук?

– Потому что рядом с ним лежало несколько коробок и шкатулок.

– И что?

Ашуга была ещё совсем юной девушкой, большую часть жизни провела на острове, не побывала и в четверти тех передряг, что выпали на долю Хиши, и потому не смогла должным образом оценить его сообщение.

– Распахнутый сундук, а рядом валяются вынутые из него коробки и шкатулки… Похоже, будто кто-то что-то искал, – с необычайным для себя терпением объяснил Страус.

– Где? – растерялась Ашуга.