этим могу поделать? Разве что заставить его отказаться от службы мне, всучить побольше духовных камней и отправить его жить ради себя и поисков сестры. Это будет лучшим выходом. И Гавал пусть идёт с ним.

— Господин, — голос служанки вырвал меня из раздумий. — Как вам, господин?

Я оглядел вымытую Аледо, которую нарядили в халат дочери одной из служанок. Кивнул:

— Ну, вроде по росту.

— К-хм, — служанка явно ожидала от меня чего-то другого, но лишь поклонилась. — Хорошо, господин.

И утащила Аледо обратно за дверь.

А я вгляделся в опустевшую чашку и решил, что убегать от самого себя не лучшая идея.

Если и есть тот, кому я должен, то это тот, кто тоже называл меня братом, только в этот раз младшим.

Самум Тамим.

Тот, который знал, что идущий по имени Даргел-Леград сражался на Поле Битвы и носил с собой меч его отца. Тот Самум, что требовал остаться под стенами Приюта и ответить на его вопросы. Тот Самум, который даже спустя месяцы продолжал искать меня и щедро платил за любой слух о Леграде, Даргеле или похожем на них человеке. Тот Самум, который по слухам, что принесли мне, ненавидел меня за то, что я оставил гнить тело его отца в подземелье, а не спрятал в кисете в ожидании достойных похорон.

Вот уж с кем Небо должно было бы устроить мне встречу, если хотело, чтобы у меня не осталось долгов.

А кроме него есть ещё тысячи тех жителей земель Саул, которые верили, что я украл печать Врат, обрушил на их земли Бедствие и стал причиной гибели их родных и друзей.

Например, Гилай из земель Биот, которого Бедствие лишило отца, матери и сестёр.

Но он как раз ждёт меня на землях Ордена. И мне ещё предстоит с ним разговор. До сих пор не могу понять, услышал ли он моё настоящее имя во время нашей беседы с духом Изардом или нет? Если нет…

Я сам раскрою ему его. Нет, конечно, я не буду с ним сражаться. Я высоко оцениваю его талант, но вряд ли он, за минувшее с нашего расставания время, стал Предводителем. Просто не хочу, чтобы эта тайна продолжала оставаться между нами. Вряд ли для него это станет преградой, скорее подтолкнёт его стать сильней и догнать меня. Если, конечно, Ирая не стала в его жизни новой семьёй и не залечила рану потери.

Которую я снова могу разбередить. Вот и думай, что здесь лучше, не оставлять между нами недомолвок или промолчать. Промолчать? Обойти стороной? Я подозреваю, что он знает, он знает, но сам молчит? И вообще, я не виноват в Бедствии, а его ненависть направлена на Саул, Стражей и Императора. Правда, я и есть Страж. А Аледо дочь того, кто нарушил правила и стал поводом Бедствия. Как же все сложно. На землях Итреи было проще. Я имперец, они сектанты. Они нападают, я убиваю.

— Господин? — в дверь заглянул сам хозяин гостиницы, угодливо согнулся в поклоне. — Я услышал, что вам не понравилось первое платье, взял на себя смелость всё же послать служанку в лавку, не гневайтесь. Взгляните, что нам примерить?

Ладно, жизнь покажет. Я поднялся из-за стола, шагнул за хозяином. Почуял запах денег? Когда я зашёл сюда с Аледо, то он не был столь приветлив, оглядывая её лохмотья, хотел отказать в комнатах.

Увидев платья, я не удержался и хмыкнул:

— Кажется, я говорил вам, что мы затем отправимся в дорогу. Вы думаете, в этом можно путешествовать? У меня повозки нет и не будет.

Шесть платьев с вышивкой. Длиной наверняка до самой земли и ещё ниже. В таком ходить по поместью какого-нибудь богача, а не загребать пыль на дороге. Я вижу, что Аледо они нравятся все, все до единого, но даже не подумаю разрешить ей их померить. Вот пока меня здесь не было, могла померить всё, что хотела, а раз меня позвали…

— Понятно, господин, понятно.

Хозяин вновь согнулся в поклоне, махнул рукой служанкам, командуя выносить другие халаты, а я его поправил:

— Называй меня старшим, мне это привычней.

— Конечно, старший, конечно.

Я едва удержался от гримасы. Эти его повторения одного и того же слова. Кто так разговаривает в обычной жизни? Переигрывает в своей угодливости. Лучше бы хоть каплю приветливости проявил, когда встречал нас.

Ну да пусть. Зато мне, похоже, не придётся идти с Аледо по лавкам — его служанки вполне справились с этим, вот эти халаты слева именно то, что и нужно. Неброские, удобные, самое то для долгого путешествия. Со штанами, которые поддеваются под халат, что немаловажно для той, кто будет вместе со мной лететь на мече.

Я надеюсь, больше никаких странных встреч ни Небо, ни люди мне не готовят? Ткнул пальцем.

— Вот это и мерьте.

— Конечно-конечно, господин.

Заметив, каким взглядом Аледо проводила предыдущие платья, я вздохнул:

— Ну и одно из этих выберите, — покачал пальцем. — Одно.

Даже затрудняюсь сказать, кто оказался рад больше этим словам — Аледо или хозяин гостиницы. Он что, собирается продать мне их по двойной цене? Вот уж почуял, где можно на пустом месте заработать.

Улыбаясь, я шагнул обратно в соседнюю комнату и замер, не в силах поверить тому, что видел.

Со стола исчезла половина вещей. Амулет Фимрама и невидимости, перо Винара, кольцо с пантерой… В общем, исчезло всё мелкое, что так удобно красть. Предводитель Воинов, рассуждает здесь о том, кому и в чём должен отдать долг, воображает, что все встречи в его жизни что-то там значат, устроены самим Небом.

А в это время его просто и без затей обворовывают. Это тоже устроено Небом? В этом тоже есть смысл? Когда, вообще, меня последний раз обворовывали? Никогда? Никогда, дарс всё это побери, меня не пытались обворовать. Ни в Первом поясе, ни во Втором, ни в землях Итреи. Убить пытались не раз, но обокрасть? Кровавую яшму из комнаты мамы?

Служанка нерешительно шепнула:

— Господин, сделайте, пожалуйста, ещё шаг, я не могу закрыть дверь.

Придя в себя, я рявкнул:

— Хозяин, это как понимать?

— Господин, — он змеёй ввинтился мне под локоть, проскользнув в комнату. — Что случилось?

— Вор. Ты отвлёк меня, чтобы твой подельник успел меня обокрасть? На этом столе я оставил артефакты, где они?

— Вор, господин? — хозяин побледнел, обернулся. —